Сталин и ГРУ

Большое значение для высшего военного руководства СССР имела программная речь Гитлера, с которой он выступил уже 3 февраля 1933 г. Несмотря на то, что выступал он «при закрытых дверях» перед высшим командованием рейхсвера, содержание этого выступления стало известно военной разведке уже в конце месяца. По мнению присутствовавших генералов, по словам источника, «он говорил очень логично, теоретически хорошо и убедительно относительно внутренних проблем и менее ясно — по внешнеполитическим проблемам». Пятницкому в ИККИ был представлен перевод неофициально составленной протокольной записи. Более полный текст записи выступления, полученный, очевидно, из других источников, был представлен Ворошилову, Тухачевскому, Егорову. Уже через несколько дней после прихода к власти новый канцлер четко сформулировал внешнеполитический курс Германии:

«…Я ставлю себе срок в 6–8 лет, чтобы совершенно уничтожить марксизм в Германии. Тогда армия будет способна вести активную внешнюю политику, и цель экспансии германского народа будет достигнута вооруженной рукой. Этой целью будет, вероятно, Восток. Однако германизация населения завоеванной земли невозможна. Можно германизировать только территорию. Нужно, подобно тому как это сделали Польша и Франция после войны, безоговорочно выслать несколько миллионов человек…»

В начале марта из Германии начала поступать агентурная информация о разногласиях в коалиционном правительстве национал-социалистов и националистов (Гутенберг — Папен). Сводка по Германии № 3, представленная Берзиным Егорову 10 марта, была посвящена анализу противоречий между обеими партиями. Информация поступала из агентурных источников, и, анализируя ее, начальник Управления пришел к выводу, что разногласия и противоречия между нацистами и националистами, между штурмовыми отрядами и «Стальным шлемом» не уменьшаются и не ослабевают, а получение нацистской партией на последних выборах в рейхстаг более 17 миллионов голосов еще больше усилит в них желание прибрать к рукам всю власть и не делить ее с националистами. Такой виделась в Москве ситуация в Германии после 30 января.

В следующей сводке по Германии (№ 4 от 15 марта 1933 г.) анализируется информация о борьбе нацистов с националистами за монопольное руководство вооруженными силами Германии. В своих выводах Берзин и Никонов, подписавшие этот документ, отмечали, что борьба за рейхсвер, как за орудие не только внешней, но и внутренней политики между наци и националистами, за последнее время резко усилилась. В рейхсвере усилилась позиция наци, и он перестал быть монопольной вотчиной Гинденбурга и связанных с ним восточнопрусского юнкерства и крупповской промышленности.

Но агентурная информация о внутренней и внешней политике Германии поступала не только из Берлина. В июне 1933 г. в Москву начали поступать сообщения из Варшавы из вновь созданной резидентуры, руководимой Рудольфом Гернштадтом. В одном из первых коротких сообщений говорилось: «Германский посол в Варшаве был принят Гитлером. Последний заявил, что, несмотря на кажущееся улучшение польско-германских отношений, напряжение осталось и остается впредь. В отношении СССР Мольтке не представляет себе иной политики, кроме Рапалло». В Управлении информация была признана особо ценной и доложена Ворошилову, его первому заместителю Гамарнику, а также Тухачевскому и Егорову.

Разведку интересовали взаимоотношения фашистской Германии не только с Польшей и СССР, но и с крупнейшими европейскими странами, и в первую очередь с Англией и Францией. 4 июля 1933 г. Берзин представил Ворошилову агентурную информацию, исходящую из английских дипломатических кругов. В ней сообщалось о секретных переговорах руководящих сотрудников нацистской партии с английским правительством. Предполагалось по личному поручению Гитлера подготовить посещение Англии Герингом, который должен был передать проект Гитлера по заключению союзного договора. Этот проект якобы содержал предложение Гитлера помочь английскому правительству в его борьбе с мировой большевистской опасностью. Ну и в награду за это получить для Германии свободу довооружения. Предложение о союзном договоре содержало заявление Гитлера, что в случае войны против СССР Германия может выставить экспедиционный корпус численностью в два миллиона человек.

В этих заявлениях фюрера не было ничего нового. Он ссылался при этом на планы генерала Гофмани, который еще в начале 20-х годов открыто требовал организовать интервенционистскую войну против России. Кроме того, в своем предложении Гитлер подчеркивал то обстоятельство, что, разгромив коммунизм в Германии, он оказывал Англии огромную услугу и может рассчитывать на благодарность и помощь английского правительства. В информации, полученной из Лондона, сообщалось, что Форейн Офис отнесся с большой серьезностью к этому проекту союзного договора и изучает возможность заключения такого договора в рамках общей английской политики.