Сталин и Хрущев

Впоследствии И. В. Сталин скажет: «Три года революционной работы среди рабочих нефтяной промышленности закалили меня, как практического борца и одного из практических местных руководителей. В общении с такими передовыми рабочими Баку, как Вацек, Саратовец, Фиолетов и другие с одной стороны, и в буре глубочайших конфликтов между рабочими и нефтепромышленниками — с другой стороны, я впервые узнал, что значит руководить большими массами рабочих».

«Боевым крещением» называл Сталин бакинский период своей революционной деятельности. Одним из активных участников всеобщей декабрьской стачки 1904 года был мой дед по отцу — Акоп (Яков) Балаян. Рабочий-нефтяник.

Буржуазный Баку

Широко известно имя купца Саввы Тимофеевича Морозова и его родственника, владельца мебельной фабрики Николая Павловича Шмита как кредиторов российского революционного движения. При этом, когда нынче упоминают эти имена, их называют, как правило, «белыми воронами». Создаётся впечатление, что кроме С. Т. Морозова и Н. П. Шмита, большевикам никто не помогал. Это не так. Так, например, известно, что в городе Александров Владимирской губернии спонсором РСДРП был фабрикант Сергей Николаевич Баранов, в Воронеже — совладелец Товарищества механических заводов, бывший народоволец А. Н. Иванов, на Дальнем Востоке — рыбопромышленник Касьянов, в Казани — сын одного из владельцев торгового дома «М. Тихомирнов с сыновьями» В. А. Тихомирнов, в Калуге — владелец писчебумажной фабрики Гончаров и лесопромышленник Горбунов, в Киеве — «вдова Терещенко», в Нижнем Новгороде — хлеботорговец, купец 1-й гильдии Николай Александрович Бугров, в Николаеве — Михаил Абрамович Сойфер, в Смоленске — купец Иосиф Гальперин, в Твери — семья помещиков Дьяковых и т. д.

В Баку «Саввой Морозовым» Закавказья был дед моей мамы, Ирины Григорьевны, мой прадед — Петр Исаевич Багиров. Ещё юношей пришёл он в Баку из деревни пешком, изодрав в кровь ноги и без копейки денег. Но ему удалось, как говорят англичане, «сделать себя». Начав с нуля, он занялся коммерческой деятельностью и постепенно окреп настолько, что стал налаживать связи с Варшавой (тогда Польша входила в состав Российской империи), производившей дешёвую мануфактуру, которую он реализовывал в Баку. И к началу века Пётр Исаевич Багиров уже владел в Баку значительной недвижимостью, мясобойней и выкупил у братьев Никитиных цирк, а у Маилова — оперный театр (ныне Азербайджанский театр оперы и балета имени М. Ф. Ахундова). На сцене этого театра была в 1908 году поставлена первая национальная опера «Лейли и Меджнун» азербайджанского композитора Узеира Гаджибекова, написавшего также первую азербайджанскую музыкальную комедию «Аршин мал алан», которую советские люди старшего поколения помнят по одноимённой киноленте с участием популярного в своё время певца Рашида Бейбутова.

О своём отце, а моём прадеде, любила рассказывать мне моя бабушка, Зинаида Петровна Багирова. Но я всё время чувствовал, что она что-то скрывает, не договаривает. И вот когда появился у меня мой первый магнитофон, а это было в 1959 году, я упросил её наговорить на ленту что-нибудь интересное. И она согласилась.

Её рассказ меня настолько поразил, что, прослушав его, я тут же взял ручку и бумагу, записал его, благодаря чему сейчас могу воспроизвести дословно.

Рассказ моей бабушки

«Лет шесть мне было (а родилась она в 1900 году), когда дядя Авель Енукидзе появился в нашем доме. К нам он заходил довольно часто. Мне он запомнился хорошо, потому что был всегда весёлый, меня любил, баловал и великолепно читал наизусть сказки А. С. Пушкина.

Отец обычно уединялся во время беседы с друзьями, но для меня он делал исключение. Я молча, как бы отсутствуя, сидела в дальнем углу отцовского кабинета и играла со своими игрушками. Не вникая особенно в разговоры взрослых я, тем не менее, делала какие-то выводы, по-своему воспринимала имена их общих знакомых, стараясь представить себе, какими были эти люди — «покойный Ладо», «покойный Александр» и «Коба». Последний мне почему-то казался на фоне этих двух «покойных» «бессмертным Кобой».

Особенно мне запомнилась последняя встреча папы и дяди Авеля. Оба были взволнованы и говорили на непонятном мне грузинском языке. Только спустя одиннадцать лет, в 1917 году, когда я окончила с серебряной медалью существовавшее тогда для «благородных девиц» «Заведение святой Нины», и мы услышали, что в Петрограде произошла революция, а главную роль играли в ней В. И. Ленин и И. В. Сталин, человек, которого мы знали, как Коба, я решила поговорить с отцом.