Сталин и контрразведка

От имени организации «Престол» Александр Демьянов в 1941 году перешел линию фронта в районе Можайска и как эмиссар предложил свои услуги немецкой разведке, рассказав о существовании в Москве радикально настроенной оппозиции. Привез кое-какие материалы и даже в качестве доказательства антисоветской платформы организации стихотворение Бориса Садовского «Немцам», написанное им в июне 1941 года. Вот его строфы:

Христос воскрес! Спешите, братья!
Из мглы кровавой октября
Мы простираем к вам объятья,
Зовем свободу, ждем царя!

Он возвратит нам рай святыни,

Свободный труд и честный торг,
Забьют фонтанами пустыни,
В сердцах заискрится восторг!

Да сгинет шайка негодяев,

Кем опозорена Москва,
Кто нас учил, как попугаев,
Твердить дурацкие слова!

Христос воскрес! Отныне снова

Пребудет с нами, как и встарь,
Заветное, святое слово:
Самодержавный русский царь!

Когда абверовец прочел стихотворение и познакомился с автобиографичными данными перебежчика, то сразу же воскликнул: «Гут!» Демьянову-«Гейне» поверили.

Пройдя курс обучения в немецкой разведшколе, он был завербован под кличкой «Макс». Инструктируя его перед заброской на советскую территорию, руководитель абвер-команды настоятельно рекомендовал при появлении в Москве создать агентурную сеть и принять меры для проникновения в крупные штабы Красной Армии.

15 марта 1942 года «Макс» был выброшен на парашюте вместе с напарником-радистом в одном из районов Ярославской области и вскоре оказался в Москве. Радиста задержали. Таким образом, Демьянов как бы становился «резидентом немецкой разведки» в столице. Вскоре органы госбезопасности устроили его младшим офицером связи в Генштаб РККА. В Центр полетела шифровка:

«Центр. Устроился в Генштаб. Имею доступ материалам использования войск Западного и Калининского фронтов. Являюсь офицером связи. «Престол» расширяется. Нужны батареи и оружие. Со временем помощники. Макс».

Имитируя перед немцами бурную деятельность от имени «Престола», резидент «Макс» стал передавать немцам «важную» информацию, конечно, с санкции Кремля, в том числе о готовящейся наступательной операции.

П.А. Судоплатов по этому поводу писал:

«Дезинформация порой имела стратегическое значение.

Так, 4 ноября 1942 года «Гейне»-«Макс» сообщил, что Красная Армия нанесет немцам удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом.

Немцы ждали удара под Ржевом и отразили его. Зато окружение группировки Паулюса под Сталинградом явилось полной неожиданностью…

Не подозревавший об этой радиоигре Жуков заплатил дорогую цену: в наступлении под Ржевом полегли тысячи наших солдат, находившихся под его командованием. В своих мемуарах он признает, что исход этой наступательной операции был неудовлетворительным. Но он так никогда и не узнал, что немцы были предупреждены о нашем наступлении на Ржевском направлении, поэтому бросили туда такое количество войск…»

Дезинформация «Гейне»-«Макса», как следует из воспоминаний Гелена, способствовала также тому, что немцы неоднократно переносили сроки наступления на Курской дуге, а это было на руку Красной Армии.

Мимо событий под трагическим Ржевом не прошли многие писатели и поэты. А.Т. Твардовский в стихотворении «Я убит подо Ржевом», сопереживая гибель наших воинов в тринадцатимесячном аду, так сказал:

Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит, и не знаю,
Наш ли Ржев, наконец?

Многие сегодняшние обыватели рассуждают так: нашего поражения могло бы и не быть, и, скорее всего, мы бы победили под Ржевом, если бы не «гениальная» радиоигра бериевского НКВД.