Сталин и Красная армия

Положение на Юге не из легких. Военсовет получил совершенно расстроенное наследство, расстроенное отчасти инертностью бывшего Военрука, отчасти заговором привлеченных Военруком лиц в разные отделы Военного Округа. Пришлось начинать все сызнова, наладили дело снабжения, поставили Оперативный Отдел, связались со всеми участками фронта, отменили старые, я бы сказал, преступные приказы, и только после этого повели наступление на Калач и на Юго-вост. сторону (Тихорецкая). Наступление повели в надежде, что северные участки Миронова — Киквидзе, Поворинский участок — обеспечены от разгрома. Между тем оказалось, что эти участки наиболее слабы и необеспечены. Вам известно отступление Миронова и других на Северо-Восток, захват казаками всей железнодорожной линии от Липок до Алексиково, переброска отдельных партизанских казачьих групп в сторону Волги, попытки последних прервать сообщение по Волге между Камышином и Царицыном.

С другой стороны, Ростовский фронт и вообще группы Калнина в виду отсутствия снарядов и патронов потеряли свою стойкость, сдали Тихорецкую, Торговую и, видимо, переживают процесс окончательного распада (говорю «видимо» потому, что точных сведений о группе Калнина до сих пор не можем получить). Я уже не говорю о том критическом положении, в которое попали Кизляр, Брянская, Баку. Англофильская ориентация окончательно провалена, но на фронте там дела обстоят более чем неблагополучно. Кизляр, Прохладная, Ново-Георгиевск, Ставрополь в руках восставших казаков. Только Брянская, Петровск, Минеральные воды, Владикавказ, Пятигорск и, кажется, Екатеринодар пока еще держатся.

Создалось таким образом положение, при котором связи с Югом, с его продовольственными районами прерваны, а сам Царицынский район, связывающий Центр с Северным Кавказом, оторван в свою очередь или почти оторван от Центра.

В виду этого и решили мы приостановить наступательные действия в сторону Тихорецкой, приняв оборонительное положение и сняв боевые части с участков Царицынского фронта, составить из них северный ударный кулак в тысяч шесть солдат и направить его по левому берегу Дона вплоть до реки Хопер. Цель этого предприятия — очистить линию Царицын–Поворино и, выйдя в тыл врагу, дезорганизовать его и отбросить назад. Мы имеем все основания рассчитывать на осуществление этого плана в самое ближайшее время.

Обрисованную выше неблагоприятную обстановку следует объяснить:

1) Поворотом фронтовика, «справного мужика», в октябре боровшегося за Советскую Власть, — против Советской Власти (он ненавидит всей душой хлебную монополию, твердые цены, реквизиции, борьбу с мешочничеством).

2) Казачьим составом войск Миронова. Казачьи части, именующие себя советскими, не могут, не хотят вести решительную борьбу с казачьей контр-революцией, целыми полками переходили на сторону Миронова.

Казаки пришли к Миронову для того, чтобы, получив оружие, на месте же познакомиться с расположением наших частей и потом увести за собой в сторону Краснова целые полки. Миронов трижды был окружен казаками, ибо они знали всю подноготную Мироновского участка и, естественно, разбили его на голову.

3) Отрядным строительством частей Киквидзе, исключающим возможность связи и координации действий.

4) Изолированностью в виду всего этого частей Сиверса, потерявших опору на левом фланге.

Положительной стороной Царицынско-Гашунского фронта надо признать полную ликвидацию отрядной неразберихи и своевременное удаление так называемых специалистов (больших сторонников отчасти казаков, отчасти англо-французов), давшее возможность расположить к себе воинские части и установить в них железную дисциплину.

Положение с продовольствием после перерыва связей с Северным Кавказом стало безнадежно. Свыше семисот вагонов стоит на Северном Кавказе на колесах, свыше полутора миллионов пудов заготовлено, а вывезти весь этот груз не представляется никакой возможности в виду перерыва сношений, как железной дорогой, так и морем (Кизляр, Брянская не в наших руках). В Царицынском, Котельниковском, Гашунском районах хлеба не мало, но его надо убрать, между тем, как Чокпрод[3] не приспособлен и до сих пор не может приспособиться к этой заготовке. Необходимо убрать урожай, спрессовать и свести к одному месту сено, но прессов у Чокпрода не оказалось. Необходимо организовать в большом масштабе уборку хлеба, но организаторы Чокпрода оказались никудышными. В результате дело заготовки хромает на обе ноги.