Сталин и Мао. Два вождя

Сталин прежде всего поинтересовался здоровьем Мао Цзэдуна: в Москве холодно, привык ли Мао Цзэдун. Он выразил также пожелание, чтобы Мао Цзэдун хорошенько отдыхал и берег свое драгоценное здоровье.

Сталин сказал: «Все мы — люди Востока, понимаем друг друга. На протяжении более ста лет Китай обижали иностранные государства, его эксплуатировали и угнетали империалисты. Китай—великая страна; она оказывает очень большое влияние на весь мир. Китайцы — люди трудолюбивые, смелые, мудрые. Они обладают древней культурой. Компартия Китая — это зрелая партия, в которой много опытных работников. Особенно следует сказать о таком великом вожде, как Мао Цзэдун. Это он, руководя революцией, одержал победу. Эта победа по-истине далась нелегко! Теперь вам нужно оберегать интересы своего государства, своей страны, оберегать интересы своей нации, а также надо оберегать своего вождя. Беречь дружбу между народами».

Мао Цзэдун выразил благодарность Сталину и ЦК ВКП(б), правительству СССР за помощь, под держку и понимание. Он также предложил, исходя из нынешней международной ситуации, подписать новый договор между КНР и СССР о дружбе и союзе; можно также заключить соглашения о кредите, о торговле, о воздушном сообщении и т. д. Сталин сказал: «В прошлом мы высказывали некоторые такие соображения критического характера относительно революции в Китае, которые не следовало делать. В этой связи мы чувствуем угрызения совести». «В настоящее время будет очень хорошо заключить новый советско-китайский договор о дружбе и союзе. Причем есть конкретное предложение: под этим договором поставить свои подписи мне и господину Мао Цзэдуну».

Мао Цзэдун сказал со своей обычной улыбкой: «Вы — председатель Совета Министров, я же не являюсь премьером. У нас разный калибр. Если уж надо подписывать документ, то мне надо будет позвать своего премьера». [302]

Сталин согласился с этим. Он сказал, что Чжоу Эньлай — выдающийся политический деятель и дипломат; он очень талантлив. Очень хорошо будет пригласить его, чтобы вместе и посоветоваться. Все остальные советские руководители согласились пригласить премьера Чжоу Эньлая для проведения конкретных переговоров. (В то же время Сталин, как бы с трудом и после продолжительной борьбы, согласившись с приездом в Москву для выработки и подписания договора именно главы правительства, премьера ГАС КНР Чжоу Эньлая, очевидно, имел в виду впоследствии сделать еще один шаг: не выступать в роли партнера Чжоу Эньлая и не подписывать договор на уровне председателей правительств или глав правительств, а предложить подписать договор министрам иностранных дел, а в этом случае партнером Чжоу Эньлая становился А. Я. Вышинский, занимавший в государственной и партийной иерархии пост, далеко не равнозначный постам Чжоу Эньлая. Сам же Сталин не только сохранял равное положение с Мао Цзэдуном, но и в каком-то смысле ставил Чжоу Эньлая (а опосредованно и Мао Цзэдуна) в приниженное положение, вынуждая его подписывать договор не с главой правительства, а с министром иностранных дел СССР.)

Очевидно, что Сталин очень хотел добиться своей главной цели, то есть заставить Мао Цзэдуна подписать договор между двумя государствами о союзе и дружбе. При этом Сталин предпочел бы подписать такой документ вместе с Мао Цзэдуном. Сталин желал как можно прочнее объединить две нации. Мао Цзэдун предпочитал не объединять их так прочно, как того хотел Сталин. Мао Цзэдун полагал, что пока Россия (СССР) еще не ровня Китаю (КНР). За Россией (СССР) он видел долг, имея в виду территориальные претензии прежде всего. Мао Цзэдуну важно было сохранять тезис о вечной вине России перед Китаем.

Мао Цзэдун отказался поставить свою подпись под этим документом. В то же время он был вынужден пойти на заключение такого договора.