Сталин и народ. Почему не было восстания

В первые месяцы войны у высшего руководства СССР имелись, видимо, определенные сомнения относительно благонадежности и патриотического настроя крестьянства. В значительной мере именно этим объяснялось создание по постановлению ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1941 года чрезвычайных политических органов — политотделов при МТС и в совхозах. В дальнейшем же становилось все более очевидным, что поведенческая позиция подавляющего большинства крестьянства безусловно патриотическая, в связи с чем отпала необходимость в существовании на селе указанных чрезвычайных политических органов. Можно согласиться с В. Т. Анисковым, который следующим образом характеризует ситуацию с введением политотделов при МТС и в совхозах в ноябре 1941 года и их упразднением в мае 1943 года: «Видимо, неспокойно было на душе у Сталина и его окружения в отношении крестьянства после недавних репрессий во время коллективизации и в самый разгар голода и мора в стране начала 30-х годов. А потому и позаботились о воссоздании уже «испытанных» чрезвычайных органов с понятными превентивными целями. Но забота оказалась чрезмерной, ибо, как свидетельствуют многочисленные донесения тех же политотделов, колхозное крестьянство оказалось куда более благонадежным, чем могли о нем подумать (исключения здесь не в счет). Более того, как явствует из тех же донесений, политотделам вскоре пришлось не столько политически «курировать» колхозников, сколько, зная истинно патриотические настроения и дела в деревне, все чаще вставать на защиту самих крестьян от непомерного и неразумного сверхизъятия их продукции. Это и послужило одной из причин неожиданно быстрого упразднения политотделов на селе уже в мае 1943 года»[180].

Война крайне тяжело отразилась на состоянии производительных сил сельского хозяйства. В первые же ее месяцы вследствие оккупации из хозяйственного оборота выпали большие площади посевов. Захваченные врагом сельскохозяйственные районы до войны располагали значительной материально-технической базой.

Расходы бюджета СССР на сельское хозяйство к 1943 году по сравнению с 1940 годом сократились в 2,5 раза (с 12,6 млрд до 5,1 млрд р.). Основную часть техники, причем самой лучшей, колхозы и МТС передали фронту. Из села почти полностью были изъяты новые мощные гусеничные тракторы, почти 75 % автомобильного парка, 60,2 % рабочих лошадей. В общей сложности сельское хозяйство лишилось почти 54 % всех своих механических энергетических мощностей, из которых 21,8 % осталось на оккупированной территории и 32,6 % было передано Красной Армии[181]. Резко сократились поставки горючего, запасных частей, инструментов, проволоки, лесоматериалов, брезента и т. д. Такие материалы, как стекло, толь, вообще не поступали. Выполнять возросший объем работ можно было лишь при условии огромного трудового напряжения, увеличения объема конно-ручных работ.

Между тем трудовые ресурсы колхозной деревни довольно сильно сократились. По данным годовых отчетов колхозов, в армию и в промышленность за годы войны ушло как минимум 13,5 млн крестьян. Динамические сведения об изменениях в трудовых ресурсах колхозов приводятся в табл. 1. К началу 1945 года трудоспособных стало меньше на 13 471,5 тыс. (38 %), в том числе мужчин на 12 430,5 тыс. (73,7 %), женщин на 1041 тыс. (4,4 %). Общая численность трудоспособных в колхозах сокращалась вплоть до 1944 года, а мужчин — до 1945 года.

Таблица 1. Численность трудоспособных колхозников (по состоянию на 1 января каждого года)[182].

Сокращение механизации основных работ неизбежно вело к резкому падению производительности сельскохозяйственного труда, продолжительности рабочего дня, росту затрат физических усилий. Если в промышленности производительность труда за годы войны в целом выросла на 14 %, то в колхозах, совхозах и на других государственных сельскохозяйственных предприятиях она снизилась на 40 %.