Сталин и народ. Почему не было восстания

В качестве примера приведем ситуацию со спецпереселенцами – бывшими кулаками, проживавшими в спецпоселках («кулацкой ссылке») Ставропольского края. По данным на 1 октября 1941 года, здесь на учете состояло 43 360 человек [187] . Во второй половине 1942 года «кулацкая ссылка» Ставропольщины оказалась в зоне немецкой оккупации. В январе 1943 года оттуда вместе с отступавшими немцами бежали 412 спецпереселенцев [188] . Их-то мы определяем как общее число активных коллаборационистов. А как же проявили себя остальные спецпереселенцы? Ответ на этот вопрос мы находим в письме секретаря Ставропольского крайкома ВКП(б) А. Орлова, датированном 11 июня 1946 года и адресованном лично И. В. Сталину. В письме, в частности, говорилось: «В период Великой Отечественной войны из числа спецпереселенцев было призвано в РККА 7636 человек, причем многие из них отличились в боях за советскую родину. Из спецпереселенцев 3 чел. удостоены звания Героев Советского Союза, 303 чел. награждены орденами и 471 чел. медалями и 564 чел. возвратились в спецпоселки инвалидами Отечественной войны. В период временной оккупации края спецпереселенцы в своем абсолютном большинстве были настроены за Советскую власть, против гитлеровских захватчиков. Имели место факты, когда спецпереселенцы прятали у себя коммунистов и евреев» [189] . На основании всей этой информации мы можем сделать однозначный вывод: значительное большинство бывших кулаков, несмотря на серьезные претензии к Советской власти, проявило себя вполне патриотично.

В первые месяцы войны у высшего руководства СССР имелись, видимо, определенные сомнения относительно благонадежности и патриотического настроя крестьянства. В значительной мере именно этим объяснялось создание по постановлению ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1941 года чрезвычайных политических органов – политотделов при МТС и в совхозах. В дальнейшем же становилось все более очевидным, что поведенческая позиция подавляющего большинства крестьянства безусловно патриотическая , в связи с чем отпала необходимость в существовании на селе указанных чрезвычайных политических органов. Можно согласиться с В. Т. Анисковым, который следующим образом характеризует ситуацию с введением политотделов при МТС и в совхозах в ноябре 1941 года и их упразднением в мае 1943 года: «Видимо, неспокойно было на душе у Сталина и его окружения в отношении крестьянства после недавних репрессий во время коллективизации и в самый разгар голода и мора в стране начала 30-х годов. А потому и позаботились о воссоздании уже «испытанных» чрезвычайных органов с понятными превентивными целями. Но забота оказалась чрезмерной, ибо, как свидетельствуют многочисленные донесения тех же политотделов, колхозное крестьянство оказалось куда более благонадежным, чем могли о нем подумать (исключения здесь не в счет). Более того, как явствует из тех же донесений, политотделам вскоре пришлось не столько политически «курировать» колхозников, сколько, зная истинно патриотические настроения и дела в деревне, все чаще вставать на защиту самих крестьян от непомерного и неразумного сверхизъятия их продукции. Это и послужило одной из причин неожиданно быстрого упразднения политотделов на селе уже в мае 1943 года» [190] .

Война крайне тяжело отразилась на состоянии производительных сил сельского хозяйства. В первые же ее месяцы вследствие оккупации из хозяйственного оборота выпали большие площади посевов. Захваченные врагом сельскохозяйственные районы до войны располагали значительной материально-технической базой.

Расходы бюджета СССР на сельское хозяйство к 1943 году по сравнению с 1940 годом сократились в 2,5 раза (с 12,6 млрд до 5,1 млрд р.). Основную часть техники, причем самой лучшей, колхозы и МТС передали фронту. Из села почти полностью были изъяты новые мощные гусеничные тракторы, почти 75 % автомобильного парка, 60,2 % рабочих лошадей. В общей сложности сельское хозяйство лишилось почти 54 % всех своих механических энергетических мощностей, из которых 21,8 % осталось на оккупированной территории и 32,6 % было передано Красной Армии [191] . Резко сократились поставки горючего, запасных частей, инструментов, проволоки, лесоматериалов, брезента и т. д. Такие материалы, как стекло, толь, вообще не поступали. Выполнять возросший объем работ можно было лишь при условии огромного трудового напряжения, увеличения объема конно-ручных работ.

Между тем трудовые ресурсы колхозной деревни довольно сильно сократились. По данным годовых отчетов колхозов, в армию и в промышленность за годы войны ушло как минимум 13,5 млн крестьян. Динамические сведения об изменениях в трудовых ресурсах колхозов приводятся в табл. 1. К началу 1945 года трудоспособных стало меньше на 13 471,5 тыс. (38 %), в том числе мужчин на 12 430,5 тыс. (73,7 %), женщин на 1041 тыс. (4,4 %). Общая численность трудоспособных в колхозах сокращалась вплоть до 1944 года, а мужчин – до 1945 года.