Сталин и НКВД

«У Сталина, как известно, была манера на банкетах поднимать тост за здоровье того или иного присутствующего, которого он по тем или иным причинам хотел как-то отметить, чем и завоевать еще большую преданность. Как-то удостоился такой чести и Островский, по словам которого Сталин однажды произнес на одном из банкетов примерно следующее: «Товарищи! По легенде самым справедливым и безгрешным человеком на земле был Иисус Христос. И представьте – даже на этого самого справедливого человека многие жаловались. Поэтому нет ничего удивительного в том, что поступает много жалоб на присутствующего здесь товарища Островского. Предлагаю выпить за здоровье этого замечательного организатора и хозяйственника, который своим самоотверженным трудом обеспечивает всем необходимым не только начсостав ОГПУ, но и нас, грешных, работников Центрального Комитета!» Много раз, пересказывая эти слова, Островский просто захлебывался от восторга». Островский оказался в кругу Ягоды «на каких-то уголовных делах».

Секретарь наркома Павел Петрович Буланов, по оценкам Шрейдера, был «неприятный, неискренний человек и типичный карьерист. Перед Дерибасом и другим высоким начальством он всячески подхалимничал, стараясь выслужиться, а к нижестоящим сотрудникам относился пренебрежительно, по-барски». Ягода утверждал, что у Буланова хранился его законспирированный валютный фонд, который он использовал для «покупки нужных людей».

Инженерно-строительный отдел при Ягоде возглавлял Александр Яковлевич Лурье, которого использовали для продажи бриллиантов в Европу и формирования т. н. «конспиративного фонда».

Из показаний Ягоды следует, что среди периферийных работников он считал однозначно своим только Матвея Самойловича Погребинского. Шрейдер считал его любимчиком Ягоды и подхалимом. Орлов дает ему иную характеристику: «Погребинский не был инквизитором по призванию. Хоть ему и пришлось исполнять сомнительные «задания партии», по природе это был мягкий и добродушный человек. Именно Погребинскому принадлежит идея специальных коммун для бывших уголовников, где им помогали начать новую, честную жизнь, и трудовых школ для бездомных детей. Обо всем этом было рассказано в широко известном фильме «Путевка в жизнь», очень популярном в СССР и за рубежом. У Погребинского завязалось близкое знакомство, если не дружба, с А. М. Горьким, очень увлекавшимся одно время идеей «перековки» человека в СССР».

Как мы помним, руководству ОГПУ не удалось учредить «орден Дзержинского», и в 1932 году приказом ОГПУ № 1087 от 23 ноября был учрежден знак «Почетного работника ВЧК-ГПУ» XV годовщины. Внешне он выглядел так же, как и первый, только на нем была изображена другая цифра «XV».

Для награжденных этим новым знаком сохранялась вся прежняя система привилегий. Всего было вручено более 3.000 знаков (есть знак № 3316). Однако это не означает, что всего Почетных работников ВЧК-ОГПУ было около 4000 (800 со знаком 1922 года и более 3300 со знаком 1932 года). 233 кавалера первого знака получили и второй. Всего в 1932–1936 гг. были награждены 1731 человек, следовательно, в этот период, только один знак «Почетный работник ВЧК-ОГПУ (XV)» получили 1498 человек. Условно назовем их «третьим поколением» Почетных чекистов.

В мае 1934 года скончался Менжинский, и Ягода совершил еще один скачок вверх – стал руководить ОГПУ-НКВД. Следует учитывать, что выбор у Сталина был. После смерти Менжинского «в течение некоторого времени среди чекистов ходили упорные слухи, что председателем ОГПУ будет назначен Анастас Иванович Микоян, – вспоминал Шрейдер. – Не знаю, обсуждался ли вопрос о назначении на пост председателя ОГПУ Микояна или это был только слух, порожденный нашим большим желанием, но наши надежды не оправдались и полновластным хозяином ОГПУ стал Ягода».

Конечно, у Микояна были реальные шансы на получение должности Менжинского, потому что у него существовали налаженные связи в чекистской среде. «Дело в том, что многие чекисты школы Дзержинского недолюбливали Ягоду, и, естественно, им очень хотелось, чтобы над Ягодой был поставлен контроль. К Микояну же старые чекисты относились с большим уважением. Когда Анастас Иванович был еще молодым наркомом пищевой промышленности, он часто выступал в нашем клубе с блещущими юмором докладами о международном положении и на разные другие темы. Его темпераментная и остроумная речь постоянно прерывалась аплодисментами и взрывами хохота. Микоян был у чекистов любимым оратором и пользовался большой популярностью». Во-первых, Микоян поддерживал Евдокимова и «северокавказцев». Шрейдер именно с этим связывает тот факт, что после конфликта 1931 г. «один Евдокимов… остался в органах», так как «его поддерживали Ворошилов, Микоян и ряд других членов ЦК». Собственно, и сам нарком пищевой промышленности признает, что знал и высоко ценил Евдокимова: в 1925 году Микоян возглавлял парторганизацию Северного Кавказа. Под его непосредственным руководством Евдокимов проводил разоружение Чечни, и Микоян считал, что это была «блестящая операция».