Сталин и НКВД

Очень показательно, что это воспоминание «о братстве коммунистов» связано у него в тексте с именем Берия: ««После первой встречи с Берия я сблизился с ним. Мне Берия понравился: простой и остроумный человек. Поэтому на пленумах Центрального Комитета мы чаще всего сидели рядом, обмениваясь мнениями, а другой раз и зубоскалили в адрес ораторов. Берия так мне понравился, что в 1934 г., впервые отдыхая во время отпуска в Сочи, я поехал к нему в Грузию… Воскресенье провел у Берии на даче. Там у него было все грузинское руководство. На горе стояли дачи Совнаркома и ЦК партии… Как видно отсюда, начало моего знакомства с этим коварным человеком носило мирный характер». В дальнейшем мы внимательно изучим отношение Хрущева к Берия. Сейчас важно показать, что «светлые идеалы» противостоят в сознании автора «коварству Берия». Хрущев потому и говорит о своих идеалах в контексте упоминания о Берия, что хочет показать свою «наивность» в 30-ые гг. Он верил всем, кто коммунист, поверил и «коварному Берия».

Если мы продолжим попытку использовать фигуру Сталина как путеводную нить, то увидим, что «главный грех» Сталина: недоверие к товарищам по партии. Вспоминая, как они с Микояном жили у Сталина во время отпуска, Хрущев рассказывает показательный эпизод: «Однажды, еще до обеда, Сталин поднялся, оделся и вышел из дома. Мы присоединились к нему и стояли втроем перед домом. И вдруг, безо всякого повода, Сталин пристально так посмотрел на меня и говорит: «Пропащий я человек. Никому не верю. Сам себе не верю». Когда он это сказал, мы буквально онемели. Ни я, ни Микоян ничего не смогли промолвить в ответ. Сталин тоже нам больше ничего не сказал. Постояли мы и затем повели обычный разговор. Я потом все время (выделено мной. — Л.Н.) не мог мысленно отвязаться от этих слов. Зачем он это сказал? Да, все мы на протяжении длительного времени видели его недоверие к людям. Но когда он так категорично заявил, что никому и даже сам себе не верит, это показалось ужасным. Можете себе представить? Человек, занимающий столь высокий пост, решающий судьбы всей страны, влияющий на судьбы мира, — и делает такое заявление? Если вдуматься, если проанализировать под этим углом зрения все зло, содеянное Сталиным, то станет понятно, что он действительно никогда и никому не верил. Но тут есть и иная сторона дела. Одна — не верить, это его, так сказать, право. Конечно, это создает тяжелое душевное состояние у человека, имеющего такой характер. Но другое, когда человек, который никому не верит, обладает характером, толкающим его поэтому на уничтожение всех тех, кому он не верит. Вот почему в его окружении все были временными людьми (выделено мной. — В. Н.). Покамест, он им в какой-то степени еще доверял, они физически существовали и работали. А когда переставал верить, то начинал «присматриваться». И вот чаша недоверия в отношении того или другого из людей, которые вместе с ним работали, переполнялась, приходила их печальная очередь, и они следовали за теми, которых уже не было в живых».

Кажется, что именно тогда в 1952 году у Хрущева появилось впечатление «своей временности». По сути, это наблюдение можно подтвердить и еще одной цитатой: «Правда, в последний период жизни Сталина, до XIX съезда партии и особенно сразу же после него, у нас, людей из его близкого окружения (имею в виду себя, Булганина, Маленкова и в какой-то мере Берию), зародились уже какие-то сомнения». Показательна дата: «до XIX съезда партии и особенно сразу же после него». Очевидно, что речь идет о решении Сталина создать вместо Политбюро т. н. «широкий Президиум ЦК» и подготовить ротацию высшего политического руководства страны. Иными словами, у Хрущева могло возникнуть впечатление, что скоро будут «присматриваться» и к нему, а вскоре и решат избавиться.

Насколько это впечатление было оправдано? Если мы проанализируем мемуары, то следует признать: автор честно пишет о том, что вождь был к нему исключительно лоялен: «Сталин, как мне казалось, хорошо ко мне относился и доверял мне. Хотя он часто критиковал меня, но зато и поддерживал, и я это ценил». Иными словами, у Хрущева не было реальных оснований считать, что его ждет опала и смерть: «я называю это лотерейным билетом. Я вытащил счастливый билет».