Сталин и НКВД

Попытка трезво оценить внешнеполитическую ситуацию также интерпретировалась, как «сползание к фашизму». «Ходжаев: Мы имели с Бухариным довольно продолжительную беседу вокруг этих вопросов. Бухарин тогда только вернулся из поездки по европейским странам. Он говорил о стабилизации капитализма, о том, что в этом деле сыграл огромную роль фашизм, особенно немецкий фашизм.

Вышинский: Хвалил фашизм?

Ходжаев: Я понимаю это как восхваление фашизма. Он говорил, что фашистская Германия сейчас всеми силами работает над тем, чтобы сделать Германию гегемоном Европы, что методом для этого является фашизация всей Европы…»

Скорее всего, Бухарин просто анализировал международную ситуацию, складывающуюся для СССР летом 1936 неблагоприятно, но теперь его интерпретировали иначе.

Итак, миру социализма противостоит «фашизм», и если не принять мер, то вредители и шпионы сделают так, что в Советском Союзе победят фашисты. По сути, чекисты снова получили возможность принять активное участие во внутрипартийной борьбе. Однако, в отличие от того, что было в 1918–1928 гг. после телеграммы Сталина они превратились в главный инструмент этой борьбы.

«Большая Чистка»

Сложившаяся ситуация создала благоприятные возможности для превращения руководителей НКВД в самостоятельную политическую силу. Тем более, что, как будет показано ниже, «левый поворот» вполне отвечал настроениям части «Почетных чекистов».

После пленума руководство НКВД сразу приступило к реализации нового курса. Прежде чем перейти собственно к описанию событий, надо сделать несколько методологических уточнений. В исследовании «Сталин и НКВД» я предложил проводить различие между репрессиями против широких слоев населения и против номенклатуры (расстрелы членов ЦК, которым уделяется так много внимания в исследованиях историков, — лишь вершина айсберга). Назовем (лишь условно) первый процесс «Большим террором», а второй — «Большой чисткой». Вероятно, оба процесса тесно связаны между собой, но есть и важные различия.

Начнем с формального, на первый взгляд, «процедурного момента». Механизм принятия решения о репрессировании того или иного человека был различен. Часть граждан (40–44 тыс.) были осуждены Военной Коллегией Верховного Суда (ВКВС). Перед тем, как вопрос рассматривался судом, он проходил утверждение Политбюро. НКВД направляло Сталину т. н. расстрельные списки (сохранилось 383 списка на 44,5 тысячи имен) по «первой» (расстрел) и «второй» (как правило, 10 лет лишения свободы) категориям, которые Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов и другие просматривали, подписывали и таким образом предопределяли решение Военной Коллегии Верховного Суда. В количественном отношении изменения членов Политбюро незначительны: вычеркнуто 95 имен, изменена мера наказания для 35.

Именно через «расстрельные списки» проходят имена видных партийных деятелей, в том числе и большинство членов ЦК ВКП(б), военачальников, а также представителей интеллигенции, писателей и других культурных деятелей.

Значительно больше граждан СССР было репрессировано во внесудебном порядке. 1 августа 1937 года на основании приказа № 00447 началась т. н. «кулацкая операция», по которой подлежали репрессированию «антисоветски настроенные» бывшие кулаки, бывшие члены антикоммунистических партий, некоторые священники и, наконец, уголовники. Они также были разбиты на 2-й категории: 1 категория подлежала расстрелу, 2 категория должна была провести 10 лет в заключении. Решение вопроса о том, кого репрессировать и по какой категории, принадлежало созданной специально для этого «тройке» (она включала в себя руководителя НКВД региона, представителя партийного руководства и прокуратуры). Руководство каждого региона получало «лимит» на осуществление репрессий, однако, как правило, регулярно обращалось в Центр с просьбой о пересмотре лимитов. В результате «кулацкой операции» было репрессировано почти 387 тысяч человек по 1-й категории и 389 тысяч по 2-й категории.