Сталин и писатели Книга первая

Письмо это, как я уже сказал, было написано в середине апреля 1936 года. Жить Горькому оставалось три месяца Но, как видим, умирать он не собирался и — мало того! — был полон боевого задора.

Получив это горьковское послание, Косарев, естественно переправил его Сталину с такой сопроводительной запиской:

При сем препровождаю Вам полученное мною сегодня письмо от А.М. Горького. Прошу указаний ЦК ВКП(б) для своего ответа.

(Там же, стр. 413.)

Горький не был наивным младенцем. Он не мог не понимать, что без санкции Сталина Косарев не сделает и шагу. Прекрасно понимал и то, что его письмо Косареву попадет к Сталину. И, тем не менее, он его написал. Может быть, сознательно на то и рассчитывая, что это его письмо прочтет Сталин.

Терять ему было уже нечего. Личные его отношения со Сталиным в это время практически были прерваны.

Сталин перестал ходить к Горькому, не подходил к телефону на его вызовы. Дошло даже до того, что в «Правде» появилась статья Заславского против Горького, — вещь, еще накануне перед тем совершенно невозможная. Все, кому ведать надлежит, превосходно знали, что Заславский эту статью написал по прямому поручению Ежова и Стецкого… Горький бунтовался, дошло далее до того, что он потребовал выдачи ему паспорта для выезда за границу. В этом ему было категорически отказано…

(«Как подготовлялся московский процесс. (Из письма старого большевика)», Социалистический вестник, 1954, № 1, стр. 19.)

Время окончательного разрыва отношений Сталина с Горьким можно датировать точно. Оскорбившая Горького статья Д. Заславского («Заметки читателя. Литературная гниль») появилась в «Правде» 20 января 1935 года. Поводом для этой официальной выволочки Горькому стало решение издательства «Academia» выпустить «Бесов» Достоевского. Издательство это возглавляли А.М. Горький и Л.Б. Каменев.

К моменту появления статьи Заславского Каменев был уже арестован по обвинению — не больше и не меньше — в причастности к убийству Кирова.

Рассуждая о реакционности «архискверного Достоевского», Д. Заславский в своей статье отметил, что «контрреволюционную интеллигенцию всегда тянуло к достоевщине». Всем читателям «Правды» было понятно, что «контрреволюционная интеллигенция» — это про Каменева.

Статья Заславского, таким образом, обвиняла Горького в симпатиях не к Достоевскому, а к Каменеву.

Каменеву А.М. действительно симпатизировал и симпатий своих не скрывал. Но дело было не только в Каменеве.

Гораздо опаснее для Сталина была другая — не менее откровенная — симпатия Горького — к Кирову. Не столько даже симпатия, сколько те надежды, которые Горький, как это выяснилось, связывал с политическим будущим этого видного партийного лидера.

На XVII съезде партии, получившем впоследствии наименование «Съезда победителей», все ораторы дружно славили Сталина. Но когда дело дошло до выборов Центрального Комитета, огромное количество делегатов проголосовало против Сталина. Когда ему доложили результат голосования, он спросил, сколько голосов было подано против Кирова. Оказалось, всего три голоса.

Сталин велел, чтобы счетная комиссия объявила, что и против него тоже проголосовали только три делегата. Но дело на этом не кончилось. Группа влиятельных делегатов партсъезда, желавших сместить Сталина с поста генсека, предложили этот пост Кирову. (Предложение это, разумеется, было сделано тайно.) Киров отказался, мотивируя свой отказ тем, что не готов возглавить страну в такой сложной международной обстановке. Об этом сделанном ему предложении он Рассказал Сталину. Сталин обнял его, сказав: «Я тебе этого никогда не забуду». И, как мы знаем, действительно не забыл.

Все это хорошо известно.

Но далее мы вступаем в область неизвестного. Во всяком случае, мало известного и во многом неясного.

11 мая 1934 года внезапно — при загадочных обстоятельствах — умер сын Горького Макс. Нет ни малейших сомнений в том, что это было убийство. Но кому и зачем понадобилось его убивать?