Сталин и разведка накануне войны

В промежутке с 10 по 12 июня, когда это распоряжение стали передавать командованию группировок вторжения, Британский центр дешифровки германских военных сообщений в Блетчли перехватил это сообщение и расшифровал. Это, кстати, подтвердил и сам Черчилль, указавший в своих мемуарах, что именно к 12 июня британская разведка окончательно установила, что нападение действительно произойдет именно 22 июня^{483}. По каналам «кембриджской пятерки», особенно Дж. Кернкросса и А. Бланта, эта информация попала и в Москву. Тут уж сомнения почти полностью рассеялись. Собственно говоря, именно поэтому-то с санкции Сталина Генеральный штаб и дал в это время в приграничные округа на западной границе директивы о разработке планов вывода и занятия по тревоге специальными частями боевых сооружений укрепленных районов, а полевыми войсками — сооружений предполья. Одновременно были даны директивы и о выводе дивизий из глубины округов ближе к государственной границе^{484}. Кроме того, было подготовлено знаменитое Сообщение ТАСС от 13 июня (опубликовано в советских газетах 14 июня), которое было вручено послу Германии в Москве, а также премьер-министру Великобритании.

А сомнения именно потому почти рассеялись, что британский перехват британским перехватом, но в вопросах войны и мира должна быть столь абсолютная ясность, которую не сможет подвергнуть сомнениям даже самый дотошно-въедливо придирчивый человек. В той части, в которой сомнения не полностью рассеялись, причина заключалась, увы, в следующем. Несмотря на передававшуюся «кембриджской пятеркой» ценнейшую информацию, в Центре еще сохранялось к ней некоторое недоверие. Но отнюдь не потому, что там поголовно страдали манией подозрительности. Нет. Дело в том, что, к глубокому сожалению, среди сбежавших на Запад предателей из числа бывших высокопоставленных сотрудников советской разведки были двое, которые знали об этих агентах. Один — Лейба Лазаревич Фельдбин, он же Александр Орлов, бывший резидент советской внешней разведки в Испании, — знал об этих агентах чуть ли не все, поскольку начинал работу с ними. Второй — Самуил Гершевич Гинзбург, он же Вальтер Кривицкий, бывший нелегальный резидент в Нидерландах, — увы, тоже кое-что знал о них и в начале 1941 г. выдал британской контрразведке «концы», которые могли привести к расшифровке этой агентуры. Советская разведка благодаря усилиям А. Бланта заполучила материалы опроса В. Кривицкого британской контрразведкой (в начале 1941 г. Кривицкого вытащили из Америки на Британские острова, где его основательно «выпотрошила» одна из лучших контрразведчиц МЙ-5 того времени — Джейн Арчер. Ее доклад с помощью А. Бланта был переправлен в Москву).

Чудом «кембриджская пятерка» тогда уцелела. Но, к сожалению, это обстоятельство некоторое время осложняло возможность для проявления полного доверия к поступающей от них информации. Точнее, ей и доверяли, но в то же время постоянно стремились как можно тщательней перепроверить ее, дабы исключить возможность продвижения в советские верхи направленной британской информации. Ведь Англия в тот период чрезвычайно стремилась ускорить начало смертельной схватки между Германией и СССР, видя в этом единственный шанс для своего спасения. Вот корень того вынужденного недоверия, с которым воспринималась их информация.

Когда сведения об этой расшифровке Британского центра были уже в Москве, разведка погранвойск первый раз установила факт выдвижения группировок вермахта с 13 июня. Но в тот же день был установлен и факт приостановки этого процесса по приказу из Берлина. 15 июня разведка погранвойск повторно и документально установила, что с 18 июня 1941 г. выдвижение ударных группировок на исходные для нападения позиции будет возобновлено с раннего утра 18 июня.

В этот же момент (16 июня) в Москву поступило упомянутое выше сообщение Старшины.

И опять произошло совпадение, вызвавшее очередную волну, увы, обязательных, вынужденных сомнений. Потому что его информация не стыковывалась с приводившейся выше информацией (на самом деле дезинформацией), которую 15 июня распространил Риббентроп. Расчет нацистских главарей был на то, что эта информация попадет в Москву и в очередной раз введет советское руководство в заблуждение. Да, информация попала в Москву, но в заблуждение не ввела. Не так-то просто было ввести Сталина в заблуждение.