Сталин и разведка накануне войны

Соединившись в Москве в весьма причудливую мозаику, все вышеуказанные данные хотя и делали картину событий более или менее понятной, но тем не менее все-таки по-прежнему оставляли наиболее важный ее фрагмент — о дате и времени нападения — расплывчатым. В итоге Сталин принял решение о проведении такой независимой проверки, на результаты которой никто и ничто не смогло бы повлиять. Это и было решение о проведении срочной воздушной разведки по всей линии границы в полосе компетенции именно Западного округа. А результаты этой разведки должны были быть проконтролированы еще и результатами дипломатической блицразведки, то есть реакцией германской стороны на специально выдвинутое по приказу Сталина предложение Молотова о срочном визите в Берлин.

А теперь о том, как была проведена эта воздушная разведка. Вот как это выглядело в описании непосредственного исполнителя этого задания Сталина Героя Советского Союза, генерал-майора авиации (с 4 июня 1940 г.) Г.Н. Захарова, командовавшего перед войной 43-й истребительной авиадивизией Западного Особого военного округа: «…Где-то в середине последней предвоенной недели — это было либо семнадцатого, либо восемнадцатого июня сорок первого года — я получил приказ командующего авиацией Западного Особого военного округа пролететь над западной границей. Протяженность маршрута составляла километров четыреста, а лететь предстояло с юга на север — до Белостока. Я вылетел на У-2 вместе со штурманом 43-й истребительной авиадивизии майором Румянцевым. Приграничные районы западнее государственной границы были забиты войсками. В деревнях, на хуторах, в рощах стояли плохо замаскированные, а то и вовсе не замаскированные танки, бронемашины, орудия. По дорогам шныряли мотоциклы, легковые — судя по всему, штабные — автомобили. Где-то в глубине огромной территории зарождалось движение, которое здесь, у самой нашей границы, притормаживалось, упираясь в нее… и готовое вот-вот перехлестнуть через нее. Количество войск, зафиксированное нами на глазок, вприглядку, не оставляло мне никаких иных вариантов для размышлений кроме единственного: близится война. Все, что я видел во время полета, наслаивалось на мой прежний военный опыт (Г.Н. Захаров воевал в Испании и Китае, где сбил соответственно 6 самолетов лично и 4 в группе. — A.M.), и вывод, который я для себя сделал, можно сформулировать в четырех словах: со дня на день.

Мы летали тогда немногим более трех часов. Я часто сажал самолет на любой подходящей площадке, которая могла бы показаться случайной, если бы к самолету тут же не подходил пограничник. Пограничник возникал бесшумно, молча брал под козырек и несколько минут ждал, пока я писал на крыле донесение. Получив донесение, пограничник исчезал, а мы снова поднимались в воздух и, пройдя 30–50 км, снова садились. И я снова писал донесение, а другой пограничник молча ждал и потом, козырнув, бесшумно исчезал. К вечеру таким образом мы долетели до Белостока и приземлились в расположении дивизии Сергея Черных…»^{485}

Комментарий-штрих. Обычно слова Захарова цитируют только до начала второго абзаца приведенной выше цитаты. Мягко выражаясь, это более чем нечестно. Потому как вся суть этого мероприятия заключена именно в этом последнем абзаце. Потому что там показан механизм использования получаемой в режиме реального времени информации воздушной разведки. А сам механизм ясно свидетельствует о том, что по каналам связи пограничных войск информация мгновенно уходила на самый верх. Не говоря уже об особой организации этого мероприятия и координации действий всех сторон.

Следует также добавить, что бесшумно возникавшие и исчезавшие пограничники — это не случайность. Во-первых, облет государственной границы в приграничной полосе всегда согласовывается с командованием пограничных войск. Во-вторых, исходя из этого, пограничники заранее знали, где будет садиться самолет, так как места посадки были заранее согласованы с ними, что также вытекает из описания Захарова. А, в-третьих, забрав донесение Захарова, пограничники немедленно передавали их на заставу, откуда оно также немедленно уходило в штаб погранотряда, оттуда — в штаб погранокруга, а тот уже телеграфировал в Главное управление пограничных войск НКВД СССР и далее Сталину. В-четвертых, задание командования ВВС округа было обусловлено приказом из Москвы, от командующего ВВС РККА.