Сталин и разведка накануне войны

Покойный к моменту публикации этой якобы имевшей место матерной резолюции предвоенный начальник разведки Лубянки П.М. Фитин еще при жизни описывал это событие в следующем виде (дело в том, что, ознакомившись с этим спецсообщением, Сталин тут же вызвал к себе и Меркулова, и Фитина): «В кабинете Сталин был один. Когда мы вошли, он сразу обратился ко мне: “Начальник разведки, не надо пересказывать спецсообщение, я внимательно его прочитал. Доложите, что за источники это сообщают, где они работают, их надежность и какие

у них есть возможности для получения столь секретных сведений”. Я подробно рассказал об источниках информации. Сталин ходил по кабинету и задавал различные уточняющие вопросы, на которые я отвечал. Потом он долго ходил по кабинету, курил трубку, что-то обдумывал, а мы с Меркуловым стояли у дверей. Затем, обратившись ко мне, он сказал: “Вот что, начальник разведки, нет немцев, кроме Вильгельма Пика, которым можно верить. Ясно?” Я ответил: “Ясно, товарищ Сталин”. Далее он сказал нам: “Идите, все уточните, еще раз перепроверьте эти сведения и

доложите мне”»^{474}.

Обдумывать же Сталину было что. К этому моменту он уже знал, что министр иностранных дел Германии И. Риббентроп дал указание германским послам в Риме, Токио, Бухаресте и Будапеште о проведении особой акции по дезинформации. Ее смысл сводился к тому, чтобы до сведения правительств этих стран, а через них и до советского правительства была бы доведена информация о том, что Германия намерена «самое позднее в начале июля внести полную ясность в германо-советские отношения и при этом предъявить определенные требования»^{475}

.

Что же до жесткого резюме Сталина в отношении того, кому из немцев можно доверять, то здесь следует сказать следующее. Хоть и с перехлестом было сказано, но на тот момент, очевидно, по-другому и невозможно было. Кстати, и это тоже можно расценивать как очередное подтверждение того, что Сталин ни на йоту не доверял Гитлеру, что неоднократно, но безосновательно утверждали многие мемуаристы, а «комментаторы» их мемуаров беспочвенно утверждают до сих пор.

В чем же из вышеприведенного со слов предвоенного начальника разведки Лубянки П.М. Фитина следует усматривать хотя бы тень намека на матерную резолюцию Сталина?! При этом имейте в виду, что в 1988 г. газета «Правда» еще жестко контролировалась ЦК КПСС. Тем не менее, что написал Фитин, то и опубликовали. Как видите, в воспоминаниях Фитина нет даже иллюзорной тени намека на матерную резолюцию!

Этот же случай идентичным образом описан и в примечаниях к записке № 2279/М от 17.06.1941 г., опубликованных на страницах превосходного сборника документов спецслужб под названием «Секреты Гитлера на столе у Сталина»^{476}. И там тоже нет даже иллюзорной тени намека на матерную резолюцию! Это издание именно тем ценно, что оно было осуществлено, во-первых, издательством объединения «Мосгорархив», то есть высокими профессионалами именно в архивном деле. Во-вторых, в 1995 г., когда, казалось бы, ничто и никто не смогли бы помешать публикации чего-либо очерняющего Сталина. В-третьих, публикация была осуществлена с прямой ссылкой на архив ЦА ФСБ. Однако никаких матерных резолюций приведено не было.