Сталин и Великая Отечественная война

[26] Соединив «ужа» с «ежом», доморощенный «мичуринец» от мистификаций выстроил уже свою версию, в подтверждение которой привел такое доказательство. Что-де в журнале учета посетителей Сталина в его кремлевском кабинете указано, что 16-17 октября 1939 г. он находился на работе, а вот 18 октября отсутствовал и 19 октября до 20 ч. 25 мин. тоже отсутствовал.

Перед нами очень тонкая, пожалуй, даже изысканно тонкая мистификация. Но чего ради профессионального драматурга, в те годы театрального сценариста, к тому же всерьез не интересовавшегося еще политикой и историей, потянуло на беседу со старым железнодорожником, да еще и во Львове?! В деяниях типа «хождение в народ» Эдвард Станиславович никогда замечен не был.

Обратите внимание на главное. Даже в «интертрепации» Радзинского старый львовский железнодорожник никак не упомянул Сталина. Нет даже тени намека на тень намека. Кстати, услышав такую сенсацию, тем более по тем временам, Радзинский тем не менее не потрудился над тем, чтобы запомнить имя «славного» львовского железнодорожника?! А ведь такие сенсации первому встречному с порога не выкладывают. Следовательно, он долго с ним болтал. Если болтал, конечно. Соответственно имя железнодорожника должно было быть известно Радзинскому. Да и вообще, чтобы добиться такого расположения собеседника к себе, необходимо как минимум, опрокинуть не менее трех стаканов водки. Иначе разговора не получится. Тем более между «москалем» Радзинским и жителем Львова. В тех краях никогда симпатиями к «москалям» не отличались.

Итак, железнодорожник оперировал датой 16 октября, американский «документ» — 17 октября, асам Радзинский — 18 и 19 октября (до 20 ч. 25 мин.). Однако драматург на то и драматург, чтобы не понимать простых технических деталей железнодорожного транспорта. Если по данным самого же Радзинского Сталин 16 и 17 октября находился в Кремле, 18-го отсутствовал, а уже в 20 ч. 25 мин. 19 октября возобновил прием посетителей, то каким же образом он мог столь быстро съездить во Львов и вернуться обратно?! Ведь даже сегодня, когда ж.-д. транспорт электрифицирован, а курьерская скорость поездов практически в 1,5-2 раза превосходит тогдашние, все равно требуется не менее полутора суток, чтобы добраться до Львова. А по тем временам даже при наличии «зеленой улицы» для литерного поезда Сталина все равно необходимо было не менее двух суток, чтобы добраться только в одну сторону. Значит, на все нужно было не менее четырех суток плюс не менее половины дня на встречу с перерывом на обед и прочие формальности.

Но эта деталь — ничто по сравнению с другой технической деталью. Драматург на то и драматург, чтобы наличествующей в его голове антисталинской заумью не сообразить, что железная дорога советского Львова и тогда только что приобретенного Лемберга являли собой, как говорят в Одессе, две большие разницы. Колея ж.-д. в Лемберге в тот момент была меньше советской. Она была европейской и досталась Лембергу со времен Австро-Венгерской империи. Даже ради Сталина за полтора-два дня железнодорожные войска не смогли бы «перешить» ж.-д. колею на советские 1520 мм, тем более на протяжении нескольких сотен километров. На всех вошедших в состав СССР в 1939-1940 гг. территориях — от Прибалтики до Западной Украины — железные дороги до войны не «перешивались». У государства не было необходимых для этого лишних 9 миллиардов рублей. «Перешивка» началась только в 1944-1945 годах, когда эти территории были освобождены от гитлеровцев.

Ну и как же Сталин должен был попасть во Львов?! Ведь самолетом в то время он не летал! Каким образом он должен был столь быстро возвратиться в Москву, чтобы в 20 ч. 25 мин. 19 октября вновь начать прием посетителей?! Да и зачем ему, с дороги, уставшему от путешествия сразу же бежать в Кремль?! Кому и что доказывать!