Сталин и Великая Отечественная война

Приглашение прибыть в Москву на переговоры Кремль сделал 5 октября. А уже 6 октября финские войска стали выдвигаться на исходные рубежи. Это было четко зафиксировано советскими разведслужбами. 10 октября в Финляндии началась не только скрытая мобилизация, но и эвакуация жителей из приграничнойзоны. 11 октября, то есть в день прибытия финской делегации в Москву, в Финляндии была объявлена мобилизация резервистов. И пока Сталин более месяца пытался нормальным языком уговорить финскую делегацию серьезно рассмотреть солидные советские предложения, финская сторона осуществила полную эвакуацию населения из приграничной зоны, успешно провела мобилизацию и довела численность своей армии до 500 тысяч человек. Маннергейм так и указывает в своих мемуарах, что-де «первый раунд был за нами (т.е. Финляндией. -A.M.). Как войска прикрытия, так и полевую армию мы смогли вовремя и в прекрасном состоянии перебросить к фронту (обратите внимание — боевых действий еще ни одна из сторон не начинала, а Маннергейм, описывая действия в предшествовавший 26 ноября период, употребил термин военного времени— «фронт». — А. М.). Мы получили достаточно времени — 4-6 недель — для боевой подготовки войск, знакомства их с местностью, для продолжения строительства полевых укреплений, подготовки разрушительных работ, а также для установки мин и организации минных полей». Кстати, о минировании, например, территориальных вод Финляндии ее правительство объявило еще 25 октября.

Далее не хватало только искры. Ее не хватало хотя было простой причине, что финское командование находилось под «обаянием» германской стратегии превентивной войны, один из основных вариантов которой предусматривал провоцирование противоположной стороны на ответный удар на какую-либо провокацию, что позволяло представить спровоцировавшую конфликт сторону в качестве «жертвы агрессии», но тут же перейти от обороны к наступлению. Автором этого варианта был один из наиболее авторитетных военных теоретиков и практиков германского генералитета, впоследствии, при нападении на СССР, командующий группы армий «Север» фон Лееб. Именно этот замысел и был отражен в финских военных планах, о чем говорилось выше. Правда, другие финские документы засвидетельствовали, что «командование финляндской армии окончательно отказалось от этих планов лишь через неделю после начала «зимней войны», поскольку группировка Красной Армии на этом направлении оказалась неожиданно мощной». То есть все-таки попытались реализовать именно вышеописанный сценарий. Просто не вышло.

К. Маннергейм четко проговорился, что провокация в Майниле — это его рук дело. Отмечая в своих мемуарах, что обстановка в ноябре 1939 г. была беспокойной и накалялась с каждым днем, Маннергейм указал, что «поставил войскам задачу на оборону предполья большими силами» и — внимание — в то же время якобы забрал у них всю артиллерию, но прислал туда инспектора артиллерии! Образованнейший офицер российской императорской армии — и такую глупость отморозил! Выдающееся светило военной науки — К. Клаузевиц — помнится, говаривал, что «военное дело просто и вполне доступно здравому уму человека. Но воевать сложно». Так вот, перефразируя самого К. Клаузевица, не только воевать, но и особенно врать впоследствии очень сложно. И К. Маннергейм это подтвердил на все 100 % не только вышеприведенной глупой ложью. Это глупая ложь хотя бы по той простой причине, что резидент советской разведки Елисей Синицын лично осуществлял визуальную разведку подготовки финских войск к войне, проехав на автомашине вдоль Карельского перешейка к советской границе. Советский резидент собственными глазами видел, что, вопреки мемуарным утверждениям Маннергейма, еще 25 ноября финские войска с большим количеством артиллерии двигались не от границы, а к границе! 28 ноября 1939 года он лично докладывал об этом Сталину и Политбюро ЦК ВКП(б).