Сталин и Военно-Морской Флот в 1946-1953 годах

Одному из моих новых заместителей, которому предстояло отвечать за геологические работы, промышленную разработку и добычу полезных ископаемых, Ворошилов, узнав из личного дела, что тот не только специалист-геолог, но еще окончил философский факультет университета, сказал:

Я боюсь вас рекомендовать. Нам нужен не философ, а сильный практический работник. Нужно широким фронтом вести геологические работы, нам нужны золото, редкие и цветные металлы, нефть, газ, уголь. И все это важно не только найти, но и организовать промышленную добычу. Арктика должна оплачивать сполна все затраты на ее освоение. А вы будете философствовать, туманить нам мозги. Думаю, что приобретенные вами на философском факультете знания будут отвлекать от практической работу, мешать и вам, и нам. Как смотришь на это? - обратился он ко мне.

Климент Ефремович, сомнения ваши я понимаю. Дадим ему испытательный срок, а по результатам будем судить, на что человек способен.

Ворошилов согласился. По-стариковски добродушно окинув внимательным взглядом всех, остановился на пожилом генерал-майоре профессоре Николае Николаевиче Зубове. Тот занимал должность советника по науке, был крупным ученым.

- Сколько вам лет? - спросил Ворошилов профессора.

Оказалось, возраст их совпадал.

Ворошилов воскликнул:

- Смотрите на нас. Мы одногодки, а он совсем старик. Я еще молодец против него, да?

Зубов с хитрецой громко ответил:

- Вы, Климент Ефремович, водку не пьете, а я пью.

- Кто сказал? - возмущенно спросил Ворошилов. - Я перед обедом каждый день выпиваю четыре рюмки, а вот здоров и чувствую себя молодцом.

Все засмеялись. Ворошилов всем тепло пожелал успехов.

- Меня не подводите, - предупредил он. - Я за вас отвечать не буду, не надейтесь. А ты останься, - задержал он меня.

Когда все вышли, Климент Ефремович как-то доверительно сказал, что не хотел на старости лет заниматься освоением Арктики:

- Отбивался. Но Сталин навязал. Ой, как надо быть осторожным. Ты не знаешь Сталина... - горько сказал он. - Когда заканчиваешь приемку немецкого флота? И как дела на переговорах о китобойной базе и флотилии?

- Значительная часть флота уже прибыла в Советский Союз, думаю к концу года закончить. Как завершится арктическая навигация, вылечу в Лондон на переговоры. Но надежд особых не питаю: англичане готовят базу и флотилию на китобойный промысел в Антарктику и вряд ли ее нам отдадут.

- Ты смотри, меня и себя сильно подведешь. Микоян и, особенно, Сталин предупредили меня, что ответственность за переговоры с тебя не снята. Ты базу и флотилию, кровь из носу, получить для СССР должен! Что надо тебе - скажи. Но возможности мои ограничены.

Потерять уважение и доверие Сталина он боялся больше, чем следовало, явно опасаясь за свое положение.

Закончив арктическую навигацию 1947 года и успешно прилетев из Арктики, я доложил К. Ворошилову:

- Все грузы в соответствии с государственным планом завезены в Арктику. Крупных аварий не было, за исключением повреждений на судах, не имеющих ледовых подкреплений. Все суда благополучно возвратились из Арктики, кроме двух, которые не смогли пройти пролив Вилькицкого в связи с опусканием с Таймырского массива старых паковых льдов, толщина которых достигает 3-4 метров. Суда остались на зимовку в одной из бухт моря Лаптевых, обеспечены продовольствием и топливом, в ближайшее время самолетами Полярной авиации вывезем на материк людей, оставим минимум экипажа для производства ремонта во время зимовки. Стоянка судов в бухте безопасна.

Ворошилов сморщился, встал из-за стола и начал ходить по кабинету, нервно жестикулируя.

- Сталину теперь надо докладывать, тревожить его, он отдыхает в Сочи.

- Климент Ефремович, - перебил я его, - если информировать и тревожить Сталина, как вы говорите, то надо в первую очередь доложить, что арктическая навигация, несмотря на очень сложную ледовую обстановку, проведена успешно. Это - главное. А то, что остались на зимовку два судна, - обычное явление, пока не построены мощный ледокольный флот и транспортные суда ледового класса. Наши маломощные ледоколы и слабый транспортный флот не приспособлены к плаванию во льдах. Перед Сталиным надо твердо ставить этот вопрос, иначе можем сорвать завоз продовольствия, материалов и поставить проживающие на Севере народы в тяжелейшие условия. Этот вопрос требует немедленного решения.

- Да, вопрос глобальный и требует очень серьезной проработки, а значит, и времени. Необходимо подготовить поручение Госплану, готовьте его. А насчет зимовки судов надо сейчас, пока здесь, звонить по ВЧ Сталину.

Ворошилов взял трубку и, когда его соединили, по-стариковски закричал, что прилетел из Арктики Афанасьев и говорит, мол, два судна остались зимовать в Арктике, тяжелые льды...

Я не слышал, какие вопросы задавал ему Сталин, но видел волнение Климента Ефремовича, даже испуг на лице.

- Могут ли эти суда быть раздавлены паковыми льдами и погибнуть, как «Челюскин»? - Ворошилов повторил вопрос Сталина. - Не знаю, но, наверное, могут, - растерянно ответил и посмотрел на меня.

Я отрицательно замахал головой и руками и шептал: