Сталин и заговор генералов

Удерживались и иные, вековечные, скажем так, своеобразные офицерские «традиции». Одна из них — пьянство. Распространенная и среди белых, и среди красных командиров эта «традиция», несмотря на то, что считалась весьма серьезным нарушением норм нравственности и партийной этики и за нее сурово наказывали, даже известных «революционных генералов», членов партии — вплоть до исключения из ее рядов, — продолжала процветать и в 20-е гг.

«Алафузо оказался гостеприимным хозяином, — вспоминал Г. Софронов об эпизоде из фронтового быта и капитане Генштаба М. Алафузо, в будущем занимавшем высшие штабные должности в РККА,— и предложил мне напиться чаю... Конечно же, я охотно согласился. Не успели мы выпить по глотку чаю, как я заговорил: «Михаил Иванович, мне как-то Эйдеман при-

1

Цитируется по кн.: Тимченко Я. Голгофа русского офицерства в СССР.

1930—1931 годы. — М., 2000. С. 97.

2

3

4

Норд Л. А. Маршал М.Н.Тухачевский. Указ, соч., тетрадь № 63. С. 55. Там же', ГАРФ. Ф. 5853. Оп. 1.Д.24.Л. 11501.

Там же.

слал в штаб бутылку коньяку — захватили у белых. И поверите, до сих пор целехонька. Все жду особо приятного случая...». Ала-фузо выжидающе поднял на меня глаза, а я, не дождавшись его ответа, вдруг выпазил: «А не распить ли нам Эйдеманов подарок без особого случая?». — «И то резонно, — отозвался Михаил Иванович. — На особый случай хоть из-под земли, а чего-нибудь достанем. А сейчас не смею отказываться от такой роскоши». Я принес бутылку коньяку, а заодно и воблу. Ничего более в запасе не оказалось. «Да и у меня хоть шаром покати, — как бы извиняясь, сказал Алафузо, увидев воблу. — Что же, закусим сахарком». Алафузо оказался общительным человеком. Мы быстро перешли с ним на «ты»...»¹.

«Т. Серго! — обращался в начале 1920 г. Ленин к Орджоникидзе по поводу его «разгульного» образа жизни, который они вели вместе с командармом-14 Уборевичем. — Получил сообщение, что Вы + командарм-14 пьянствовали и гуляли с бабами неделю... Скандал и позор! А я-то Вас направо-налево всем нахваливал!! и Троцкому доложено...

Ответьте тотчас:

1) Кто Вам дал вино?

2) Давно ли в РВС 14 у вас пьянство?

С кем еще пили и гуляли?

3) — тоже — бабы?

4) Можете по совести обещать прекратить или (если не можете) куда Вас перевести? Ибо позволить Вам пить мы не можем.

Командарм-14 — пьяница? Неисправим? Ответьте тотчас...»^{549 550 551}.

В августе 1922 г. Ф. Дзержинский докладывал в ЦК РКП(б) о пьянстве и крупной картежной игре главкома С. Каменева, заместителя председателя РВСР Э. Склянского, С. Косиора и Н. Подвойского'¹. «Пьет систематически, частенько публично», — характеризует одну из сторон личности начальника штаба 3-й стрелковой дивизии (УВО) Н. Павлова, бывшего капитана старой армии, его командир Е. Данненберг⁵⁵². «Тов. Васич, — отмечается в характеристике политотдела 44-й стрелковой дивизии (июль 1923 г.) свойства личности начальника штаба дивизии, — замечен в неоднократном и систематическом пьянстве, проявляя в этом собственную инициативу и втягивая в пьянство других лиц комсостава»¹.

Пьянство было бичом и комсостава Западного фронта. В ЦКК поступала в связи с этим информация о М. Тухачевском, командирах корпусов А. Павлове, П. Дыбенко^{553 554}. Л.Норд вспоминала:. «Тухачевский... в тот день часто чокался с любившим выпить Фрунзе»⁵⁵⁵.

Бывший офицер старой армии В. Довбор, занимавший в 1923 г. должность помощника начальника информационного отделения Разведывательной части штаба Западного фронта, был исключен из партии (в которой он состоял с 1918 г.) в июле 1920 г. за пьянство: направленный на переговоры с поляками в качестве делегата комиссии от штаба 16-й армии, он явился на них в пьяном виде.

«Ностальгия» по дореволюционному офицерскому быту находила свое выражение в стремлении к «буржуазным» ценностям жизни. Показательно в этом отношении «персональное дело» того же В. Довбора. Исключенный из партии за пьянство,

В. Довбор неоднократно, и в 1922, и в 1923 гг., подавал заявления о повторном принятии его в РКП (б), но получал отказ. Одна из мотивировок отказа была весьма примечательна: склонность к «буржуазному», «интеллигентскому» образу жизни. Это выражалось в том, что он якобы после службы с удовольствием переодевался в штатский модный костюм, надевал шляпу, брал тросточку и шел гулять и развлекаться⁵⁵⁶. Высшие начальники в этом отношении действовали более масштабно. Командующий Западным фронтом Тухачевский возвратил себе бывшее отцовское имение в Смоленской губернии, где поселил свою родню (мать с сестрами).