Сталин и заговор генералов

События, приведшие к этому «делу», назревали еще с мая 1919 г. и были связаны, так или иначе, с белогвардейской организацией в Петрограде, изменами ряда «военспецов», перешедших на сторону генерала Юденича, и сдачей нескольких фортов на подступах к Петрограду. В связи с этими событиями возникли не лишенные вовсе определенных оснований подозрения в отношении начальника Полевого штаба РВСР генерал-лейтенанта Ф. Костяева. 15 июня 1919 г. он был смещен с занимаемой должности и арестован.

«Способный генерал Костяев, — вспоминал впоследствии Л. Троцкий, — не внушал доверия и мне. Он производил впечатление чужого человека. Вацетис, однако, отстаивал его, и Костяев недурно дополнял вспыльчивого и капризного главного командующего. Заместить Костяева было нелегко. Никаких данных против него не было...»^{570 571}.

3 июля 1919 г. был смещен с должности главкома и арестован И. Вацетис. Обллсняя ситуацию отсутствовавшему в Москве Троцкому в телеграмме, отправленной в его адрес 8 июля 1919 г., сообщалось: «Вполне изобличенный в предательстве и сознавшийся Доможиров дал фактические показания о заговоре, в котором принимал деятельное участие Исаев, состоящий издавна для поручений при главкоме и живший с ним в одной квартире. Много других улик, ряд данных, изобличающих главкома в том, что он знал об этом заговоре. Пришлось подвергнуть аресту главкома»¹.

Комментируя много позднее арест Вацетиса по подозрению в причастности к «заговору в Полевом штабе РВСР», Троцкий писал: «Вацетиса обвинили в сомнительных замыслах и связях, так что пришлось его сместить. Но ничего серьезного за этими обвинениями не крылось. Возможно, что на сон грядущий он почитывал биографию Наполеона и делился нескромными мыслями с двумя-тремя молодыми офицерами»^{572 573 574}.

«Я полагаю, — отмечал в своей другой книге Л. Троцкий, — осведомленность его о заговоре была сомнительна. Весьма вероятно, что недовольный смещением с поста главнокомандующего, он вел неосторожные беседы с близкими к нему офицерами. Я никогда не проверял этого эпизода... Я и сейчас не знаю, что тут верно, в какой мере дело действительно шло о «заговоре» и в какой мере Вацетис был посвящен в него»'¹.

Во время следствия причастность Вацетиса к «заговору в Полевом штабе» установлена не была. Дело было передано во ВЦИК. После рассмотрения «дела Вацетиса» в Президиуме ВЦИК 7 октября 1919 г. было принято постановление. «Поведение бывшего главкома, — говорилось в нем, — как выяснилось на данных следствия, рисует его как крайне неуравновешенного, неразборчивого в своих связях, несмотря на свое положение. С несомненностью выясняется, что около главкома находились элементы, его компрометирующие. Но, принимал во внимание, что нет оснований подозревать бывшего главкома в непосредственной контрреволюционной деятельности, а также принимая во внимание бесспорно крупные заслуги его в прошлом, дело прекратить и передать Вацетиса в распоряжение Военного ведомства»⁵⁷⁵. Впрочем, в ноябре 1919 г. были амнистированы и все остальные арестованные участники «заговора в Полевом штабе»¹. Некоторые из них впоследствии вновь занимали весьма высокие должности в Красной Армии. В частности, Б. Кузнецов в 1923—1924 гг. являлся начальником штаба Отдельной Кавказской армии.

Как отмечалось выше, в том числе и в докладе Особого отдела ВЧК, связи с белыми армиями у «заговорщиков» не было. Вся же военно-политическая подоплека «заговора», военно-политический смысл поведения «заговорщиков» отчасти объясняют позицию представителей советской военной элиты и в 20-е гг. Офицеры-генштабисты, оказавшиеся в Красной Армии, как это следовало из их показаний на следствии, стремились восстановить «большой Генеральный штаб» путем выдвижения «своих людей на соответствующие должности во всех высших звеньях аппарата управления. Один из участников этой группы заявил, что они хотели создать «сильный Генеральный штаб, который влияет на все отрасли жизни страны в целях ее военной мощи, независимо от того, что стоит во главе правления»^{576 577}. В контексте такого рода военно-политических настроений они хотели установить контакты с выпускниками Академии Генерального штаба, служившими у А. Деникина и А. Колчака⁵⁷⁸.