Сталин и заговор генералов

В связи с цитированными фрагментами имеет смысл обратить внимание на нижеследующую информацию агента ВЧК от 1 октября 1920 г. Он сообщал на основании утверждения А. Гучкова, «что имеется достаточная связь... с военной организацией в Красной Армии, с которой он в связи и на которую очень рассчитывает». Далее тот же агент пояснял: «По имеющимся сведениям, во главе военной организации в России стоят следующие генералы: Поливанов, Гутор, Клембовский, Сытин 1, Сытин 2. Гучков о давних времен еще до первой революции был в близких отношениях с генералом Поливановым, в бытность его товарищем военного министра, и вместе с ним составлял оппозицию правительству»¹. Не те ли это «главари врангелевской организации, оперирующей в Советской России в целях подготовки вооруженного восстания», о которой сообщал «поручик Яковлев» и которых он обещал выдать? Косвенным образом данная информация как бы подтверждается арестами А. Зайон-чковского, В. Клембовского, А. Гутора, П. Лечицкого и их исключением из состава Особого совещания при главкоме, а также ранее цитированными дневниковыми записями А. фон Лампе, свидетельствовавшими о связях А. Зайончковского и А. Цурико-ва с белыми. Кроме того, П. Фервак сообщает со слов британских журналистов, что после поражения под Варшавой Тухачевский будто бы «размышлял о государственном перевороте»^{582 583}. Возможно, эта информация возникла как результат «преображенных» слухов о действительно имевшем место конфликте между М. Тухачевским, РВС Западного фронАа, И. Смилгой, с одной стороны, и Политбюро ЦК ;— с другой по вопросу о мирных переговорах с Польшей.

Дело в том, что 20 августа 1920 г. войскам Западного фронта за подписью М. Тухачевского, начальника его штаба Н. Шварца и члена РВС фронта И. Смилги был отдан приказ, в которое, в частности, говорилось: «Польское правительство, недавнр так усиленно просившее о мире, теперь резко изменило политику. Польская мирная делегация в Минске самым подлым образом срывает мир. Сплошь состоящая из шпионов и контрразведчиков польская делегация пытается использовать свое положение для целей разведки... Очевидно, что только на развалинах белой Польши может быть заключен мир. Только окончательно разгромив дело бандитов, мы обеспечим России спокойный труд.

Победоносно начатое наступление должно быть победоносно закончено. Позор тому, кто думает о мире до Варшавы...»¹.

Политбюро ЦК отреагировало сразу же. За подписью Ленина в штаб Западного фронта вскоре поступило постановление: «Политбюро постановляет: выразить самое суровое осуждение поступку тт. Тухачевского и Смилги, которые издали, не имея на то никакого права, свой хуже чем бестактный приказ, подрывающий политику партии и правительства»^{584 585}. Политбюро поручило РВСР отменить приказ РВС Западного фронта и «поставить на вид» неправильность его действий, а также поручило главе советской делегации на переговорах К. Данишевскому ознакомить польскую делегацию с этим постановлением⁵⁸⁶. Во всяком случае, некоторые делегаты 9-й партийной конференции, состоявшейся в сентябре 1920 г., предлагали Троцкому по этому поводу «следственную комиссию, чтобы обследовать поступки товарищей, которые совершили достаточную политическую и стратегическую безграмотность. В частности, я думаю о минском инциденте»^{587 588}. Очевидно, в связи с высказанным предложением и было начато следствие по «делу Тухачевского и Смилги». По этому поводу главком С. Каменев обращался к Э. Склян-скому с просьбой: «Опасаюсь, что на Западном фронте создается очень тяжелая атмосфера для гладкой работы. Быть может, вы найдете желательным ознакомиться с этим вопросом и внести некоторое, но совершенно необходимое спокойствие в работу чрезвычайной комиссии на Западном фронте»⁰.

Не исключено, что одним из поводов к цитированному приказу Тухачевского и Смилги послужил эпизод, о котором сам Тухачевский позднее рассказал своему приятелю. «Как-то Тухачевский рассказал мне, — вспоминал его однополчанин-семено-вец А. Типольт, — что во время мирных переговоров с Польшей ему в вагон передали визитную карточку Соллогуба, бывшего офицера нашего Семеновского полка. «Ты с ним виделся?» — спросил я. — «Нет, не счал нужным. Он в трудный момент покинул Родину, стал даже ее врагом», — ответил М. Тухачевский»¹.

Впрочем, вся приведенная выше информация относится к периоду Гражданской войны. Однако вновь слухи о «конспиративной антисоветской» деятельности представителей советской военной элиты оживляются к 1923 г.

2

«Дело Варфоломеева» и *чистка» военной элиты Красной Армии в 1923 г.

Молва об антисоветской организации в РККА и «заговоре» появляется в Берлине уже с весны 1923 г. Особенно чутко на это реагировавший А. фон Лампе 2 апреля 1923 г. в своем дневнике отметил «слухи о заговоре в Кавказской армии»². Упоминались имена командующего и начальника штаба этой армии —