Сталин и заговор генералов

Съезд открылся 13 марта во второй половине дня. Отношение к нему, совершенно очевидно, не отличалось «политической теплотой». Эта непривычная настороженность ощущается даже при чтении стенограммы съезда. В этот день было одно, вечернее заседание, на котором выступил и Тухачевский. Делегатами съезда Тухачевский был принят, судя по их реакции, отраженной в стенограмме, весьма прохладно. Это было заметно, учитывая популярность, которой, согласно различным свидетельствам, он пользовался, особенно на территории дислокации войск Западного фронта¹. Хотя Тухачевский, согласно принятому «советскому» ритуалу и порядку, был избран в президиум съезда, слово ему было предоставлено лишь 7-м в «очереди» выступающих¹¹. В этом вопросе важно обратить внимание на то, что 1-м выступавшим был, что вполне логично, М.Калинин; 2-м — Ф.Кон; 3-м — секретарь временного Белорусского бюро ЦК РКП(б) Асаткин; 4-м — член президиума, заместитель генерального секретаря и политический секретарь Международного крестьянского совета Т.Домбаль. Предоставление этим лицам первых четырех выступлений можно объяснить логикой политического содержания самого события. Однако 5-м по счету оратором оказался председатель Центрального бюро профсоюзов Белоруссии Ходош, а 6-м — ответственный секретарь ЦК Союза молодежи Белоруссии Орехова. Лишь 7-м дали слово Тухачевскому. После него было еще три выступавших в этот день — лица второстепенные и малоизвестные'¹. Вне всякого сомнения, особенно в политическом контексте тех лет и с учетом известности, должностной значимости и популярности, Тухачевский ^{938 939 940}

вполне мог рассчитывать на 2-е, по крайней мере на 5-е место в списке выступавших. Во всяком случае, он был более значащей в политическом отношении фигурой, чем руководитель белорусских профсоюзов Ходош или комсомольский вожак Орехова.

Как уже отмечалось выше, реакция съезда на его выступление была неадекватна военно-политической значимости его фигуры. Вряд ли это может свидетельствовать о его «проправительственной репутации» в то время. Тухачевского опасались. Напомню и тот факт, что Фрунзе, приступив к исполнению обязанностей заместителя Председателя РВС СССР, сохранял командование Украинским военным округом. И в этом тоже прослеживаются «опасения», «настороженность». Можно полагать, что отъезд Тухачевского из Москвы перед «сменой власти» в армии, его поездка в Минск, в 7-ю кавалерийскую дивизию Г.Гая, возможно, воспринимались политическим руководством в Москве как «демонстрация угрозы».

Трудно проследить по съездовским документам участие Тухачевского в работе съезда в последующие дни: Во всяком случае, он больше не выступал. На следующий дещ>, 14 марта, на утреннем заседании с приветствием выступил командир 7-й кавалерийской дивизии Г.Гай, а на вечернем заседании 14 марта выступил командир 5-го стрелкового корпуса П.Дыбенко. В своем выступлении он сослался на предшествующую речь М.Тухачевского¹. Больше участие Тухачевского в работе съезда ничем внешним обозначено не было.

Именно в эти дни, едва вернувшись из Парижа, А. фон Лампе 16 марта записал в дневнике весьма важную и тревожную для него новость: «Сразу поразило меня сообщение В.В.Ко-лоссовского, бывшего у Веры, что в Совдепии раскрыта организация Тухачевского, что он сам и многие из участников заговора арестованы^{941 942 943} — и все пропало! Это меня очень угнетает, так как на них я возлагал большие надежды»'¹. 8 апреля он получил подтверждение этому удручающему и печальному для него известию. «Абеле¹ звонил мне, — записал генерал в своем дневнике, — ...Тухачевский и Буденный вызваны в Москву и отправлены в Реввоенсовет, то есть кончены. Бывший генерал Лебедев сменен на посту всероссийского начальника штаба бывшим студентом Фрунзе, который сейчас вынес свою кандидатуру на советского Наполеона!»^{944 945} В «справке», составленной им по этому поводу, на следующий день отправленной в Париж, генерал подвел итог событиям, связанным с «организацией и заговором Тухачевского». «По заслуживающим доверия сведениям, — сообщал А. фон Лампе в Париж, — Тухачевского правительству, наконец, удалось заполучить в Москву, где он смещен со своей должности командующего Западным фронтом в Смоленске и назначен на более наблюдаемое властью место в Реввоенсовете. Туда же смещен и Буденный»⁹⁴⁶. Учитывая время прохождения информации из СССР в Берлин, «арест Тухачевского» должен был произойти 14—15 марта 1924 г.