Сталин и заговор генералов

Тухачевский получал должность, по существу, вдвое ниже той, которую занимал. Во-вторых, ему были поручены функции, ему совершенно не свойственные, — административно-штабные. В-третьих, он был полностью оторван от войск, от привычной ему командной работы. Таким образом, это назначение являлось одной из форм «почетной отставки». На такой поворот своей служебной карьеры Тухачевский вряд ли мог согласиться по доброй воле. Совершить его власти могли, только используя арест и предъявление Тухачевскому каких-то политически компрометирующих его «доказательств». Последние должны были парализовать его волю к сопротивлению и сделать «покорным». Именно об этом свидетельствует один из работников Политуправления Западного фронта.

«Хорошо известно, — вспоминал И.Телятников, — какая нездоровая обстановка создалась вокруг Тухачевского в начале 1924 г., незадолго до назначения его помощником начальника Штаба РККА. Поползли грязные сплетни. Исходили они, как мне казалось, от начальника Политуправления В.И.Касаткина, человека властолюбивого и, безусловно, склонного к интригам. Неблаговидную роль игра! в этом и секретарь партийной организации Васильев. Его стараниями в склочное дело было вовлечено почти все партийное бюро. В результате Тухачевский выехал к новому месту службы с очень нелестной характеристикой»⁹⁵². Итак, «нездоровая обстановка создалась вокруг Тухачевского» до его нового назначения, до его отъезда в Москву, до его смещения с должности командующего фронтом, до его снятия с партучета в штабе фронта, т.е. до 26 марта 1924 г.

На протяжении всего 1923 г., если судить по протоколам и иным документам партбюро штаба фронта, нет ни единого, в котором хотя бы косвенным образом как-то компрометировалась фамилия Тухачевского. Следовательно, хотя В.Касаткин интриговал против командующего еще с августа 1923 г., на работе партбюро это внешне никак не отражалось. Никто в партбюро не осмеливался открыто поставить па обсуждение «персональное дело М.Тухачевского». Как выше отмечалось в докладной ответственного сотрудника ГПУ по Западному краю, Тухачевский был слишком «крупной фигурой». Такое становилось возможным только в том случае, если на это свыше в той или иной форме давались санкции, а командующий утратил свою былую власть. Примечателен в связи с этим штрих в воспоминаниях И.Телятникова: «На заседании партбюро, когда обсуждалась эта характеристика, Михаил Николаевич держался с завидной выдержкой и достоинством. Но у меня создалось впечатление, что защищать себя он не умеет»⁹⁵³.

Итак, Тухачевский молчал и не сопротивлялся. Возможно, ввиду обнаруженных властью фактов его поведения, компрометирующих его «политическую безупречность». Угроза предания их огласке, исходившая от власти, видимо, и отдавала его полностью в распоряжение этого не очень-то авторитетного для него суда. Характеристику Тухачевского можно было «бесстрашно» обсуждать и утверждать, причем утверждать отрицательную характеристику, не рекомендующую Тухачевского для занятия руководящей должности в РККА. Речь ведь шла, если следовать воспоминаниям И.Телятникова, об обсуждении характеристики Тухачевскому до назначения его помощником начальника Штаба РККА, ибо он уехал из Смоленска в Москву без назначения. В характеристике говорилось о «неправильном отношении» Тухачевского «к коммунистам, подчиненным и даже об аморальном поведении». Иными словами, согласно решению партбюро (партячейки) штаба Западного фронта Тухачевский не соответствовал уставным требованиям, предъявляемым к члену РКП(б), и считался, таким образом, «политически непригодным» для руководящей должности в РККА. По тем временам это было весьма серьезным и опасным мнением о человеке, претендовавшем на руководящую должность в армии. Судя по всему, участь Тухачевского как командующего фронтом была решена за несколько дней до 26 марта. На это указывают и новые назначения командиров соединений, входивших в состав Западного фронта.

Приказом РВС СССР от 20 марта 1924 г. на должность исполняющего обязанности командира 5-й стрелковой дивизии был переведен П.Пшенников; командиром 33-й стрелковой дивизии был утвержден М.Герасимов; временным командиром 4-й стрелковой дивизии был назначен В.Тимофеев-Наумов; начальником штаба — с 26 марта А.Редькин-Романовский¹. Еще 8 марта 1924 г. приказом РВС СССР на должность командира 8-й стрелковой дивизии был назначен К.Степной-Спижарный^{954 955}. В штабных документах Западного фронта имеются данные об увольнении или аресте некоторых командиров, в частности: в апреле 1924 г. был «уволен в резерв РККА» командир 29-й стрелковой дивизии 16-го стрелкового корпуса С.Спильничен-ко'^{956 957}; тогда же был «демобилизован в аттестационном порядке»