Сталин и заговор генералов

47. Седякин А.И. — инспектор пехоты РККА, штабс-капитан в/в (с 10.1929). (1924).

48. Буденный С.М. — инспектор кавалерии РККА, вахмистр (с 1924). (1924).

49. Грендаль В.Д. — инспектор артиллерии РККА, полковник (с 1925). (1925).

50. Малевский А.Д. — инспектор инженерных войск РККА, подполковник (с 10.1929). (1929).

51. Муклевич Р.А. — начальник ВМС РККА, матрос (с 08.1926). (1925).

52. Викторов М.В. — командующий Морскими силами Балтийского моря, лейтенант (с 1926). (1924).

53. Орлов В.М. — командующий Морскими силами Черного моря, мичман (с 1926). (1926).

Судя по приведенному номенклатурному составу военной элиты к началу 1930 г., она увеличилась в числе до 53 за счет самостоятельности инспекций родов войск и «технических» управлений РККА.

Из 53 «генералов» 22 (41,5%) получили новые назначения во второй половине 1929 г. и 12 (22,6%) — в 1928 г. Всего — св. 64%.

12 (22,6%) «генералов» были включены в номенклатуру военной элиты в 1929 г. и 4 (7,5%) в 1928 г. Таким образом, номенклатурная военная элита к 1930 г. обновилась более чем на 30%.

Всего же в номенклатурной военной элите к 1930 г. было 35 (66%) «генералов», включенных в нее с 1924 г.

В номенклатурной военной элите после проведенных кадровых перемещений и введения в нее новых «генералов» оставалось 15 (вместе с М.Тухачевским, А.Егоровым и И.Уборевичем) «генштабистов» (28,3%). Это несопоставимо с почти 80% в 1923 г. Впрочем, учитывая все сказанное о переориентации на германский Генштаб, такое сокращение «военспецов-генпггаби-стов» оказалось вполне закономерным.

В то же время к 1930 г. в номенклатурной военной элите было уже 6 (11,3%) «генералов», получивших образование «при германском Генштабе».

Лидер, недавно определявший стратегическую концепцию Красной Армии, Тухачевский, занимавший одно из первых, ведущих мест в составе военной элиты, был сдвинут на 10 или 11 место по значимости его должности в структуре высшей организации Красной Армии.

Однако модернизация и изменения военной элиты прошли пока лишь первую, начальную стадию.

2

Модернизация по«программе Тухачевского*

После отставки с должности начальника Штаба РККА в мае 1928 г. Тухачевский признавался, что был «недоволен своим положением и отношением к нему со стороны руководства армии»¹¹⁷¹. Это имело целый комплекс причин, о которых уже говорилось достаточно подробно.

«Опала» Тухачевского открыла «свободу» критики стратегической концепции Тухачевского'и; его полководческого опыта в период Советско-польской войны. В 1929 г. псщвцлась #ще| оща фундаментальная работа, в которой критиковались действия Тухачевского в «польской кампании», а виновниками поражения Красной Армии в Советско-польской войне определялись М.Тухачевский и С.Каменев. Это книга А.Егорова «Львов,—,Варща-ва. 1920 г. Взаимодействие фронтов».

В военной печати разгорелась полемика по книге Егорова. Буденный целиком был солидарен с выводами автора книги. Н.Какурин весьма квалифированно опровергал основополагающие звенья концепции А.Егорова.

В рамках проводимого мной исследования не столь важно вновь обращаться к вопросу о причинах поражения и виновниках его во время Советско-польской войны. Важно» что этот вопрос, как и в .шпале 20-х гг., расчленял советскую военную элиту на группировки. Это были группировки по частным .аспектам одной стратегической концепции, которую, в сущности, поддерживали в принципе дискутировавшие стороны: д сторонники Егорова, и сторонники Тухачевского. Обострение дискуссии вело к ожесточению взаимоотношений «генералов», ослабляло их. В этом отношении гальванизация проблемы в 1929 г., совершенно очевидно, оказалась инспирированной в политических целях.

С одной стороны, явно ощущалось стремление пересмотреть сложившееся мнение и «свалить» век) ответственность за поражение под Варшавой на Тухачевского. Так можно было развенчать его полководческий авторитет и размыть популярность. Сделать его политически безопасным.

С другой стороны, новым обсуждением проблемы легко можно было окончательно рассорить «генералов» между собой, превращая исподволь политическую власть в арбитра их неразрешимых споров.

Кроме того, так можно было спровоцировать взаимную дискредитацию всех дискутирующих сторон, подготавливая идеологическую почву для смены элиты армии. Наконец, все это целенаправленно работало на усиление и рост авторитета политической власти и окончательное подчинение «революционной армии» политической «номенклатуре» во главе с ее вождем.

Решено было обсудить проблему на заседании Военно-научною общества при Военной академии РККА. Дискуссия на этом заседании, в котором принял участие Тухачевский, приобрела очень острый характер. Дело дошло до открытого столкновения М.Тухачевского с «наступавшим» на него В.Меликовым. Заседание пришлось прервать. Отзвуки этой дискуссии прорвались и на страницы «Красной Звезды»¹.