Сталин и заговор генералов

Тухачевский, пристально следивший за происходившими процессами, 11 января 1930 г. направит на имя Ворошилова докладную записку, в которой на основе предшествующей докладной записки от 20 декабря 1927 г. изложил развернутую программу и план модернизации РККА с учетом геостратегических целей и геополитического положения СССР. Тухачевский, в частности, считал, что «необходимо совершенно по-новому подойти к задаче развития и реконструкции РККА. Поправками ити надбавками на тех или иных участках строительства армии ограничиться невозможно. Необходимо подойти к структуре

РККА реконструктивно, в полном соответствии с хозяйственными успехами»'.

В докладной записке М.Тухачевский делал определенные выводы, прогнозы, намечал концепции оперативно-стратегического характера, в которых ясно просматривались новые, нигде дотоле не очерченные аспекты будущей «войны моторов»^{1179 1180 1181}.

Тухачевский считал необходимым к концу пятилетки иметь Красную Армию в составе 260 стрелковых и кавалерийских дивизий, 50 дивизий артиллерии большой мощности и минометов, а также обеспечить войска к указанному времени 40 тыс. самолетов и 50 тыс. танков⁸.

Однако существо концепции модернизации Тухачевского заключалось в необходимости «ассимиляции производства, которая должна представлять из себя двусторонний процесс: военные производственные мощности, частично занимающиеся выпуском мирной продукции, и гражданские производства, которые путем дополнительных затрат приспосабливаются к быстрому переходу на военные рельсы»¹¹⁸².

Тухачевский подчеркивал: «Способность страны к быстрой мобилизации своих промышленно-экономических ресурсов является одним из крупнейших показателей ее военной мощи»¹¹⁸³.

Однако его программа была воспринята высшей политической и военной властью как «сверхрадикальная».

5 марта 1930 г. Ворошилов писал И. Сталину: «Направляю для ознакомления копию письма Тухачевского и справку Штаба по этому поводу. Тухачевский хочет быть оригинальным и радикальным. Плохо, что в НА (Красной Армии. — С.М.) есть порода людей, которая этот радикализм принимает за чистую монету. Очень прошу прочесть оба документа и сказать свое мнение»¹. Сталин, судя по весьма быстрой реакции, проявил большой интерес к сообщению Ворошилова и отнесся к предложениям-Тухачевского резко отрицательно. Уже 23 марта 1930 г. в ответном письме Ворошилову он сообщал: «Я думаю, что «план» т. Тухачевского является результатом увлечения «левой» фразой, результатом увлечения бумажным, канцелярским максимализмом. Поэтому-то анализ заменен в нем «игрой в цифири», а марксистская перспектива роста Красной Армии — фантастикой. «Осуществить» такой «план» — значит наверняка загубить

и хозяйство страны, и армию. Это было бы хуже всякой контр-

2

революции» .

Опираясь на оценку Сталина, нарком сразу же сообщил о ней Тухачевскому. «Она не очень лестна, — писал Ворошилов, — ...но, по моему глубокому убеждению, совершенно Вами заслужена. Я полностью присоединяюсь к мнению т. Сталина, что принятие и выполнение Вашей программы было бы хуже всякой контрреволюции, потому что оно неминуемо повело бы к полной ликвидации социалистического строительства и к замене его какой-то своеобразной и во всяком случае враждебной пролетариату системой «красного милитаризма»^{1184 1185 1186}.

Письмо Сталина по поводу предложений Тухачевского, вместе с нижеприведенными «квалификациями» Ворошилова, было оглашено на расширенном Пленуме РВС СССР 13 апреля 1930 года.

Возмущенный фальсификацией своих предложений в интерпретации Штаба РККА, Тухачевский 19 июня 1930 г. отправил письмо лично Сталину. «Я не собираюсь подозревать т. Шапошникова в каких-либо личных интригах, но должен заявить, что Вы были введены в заблуждение, что мои расчеты от Вас были скрыты, а под ширмой моих предложений Вам были представлены ложные, нелепые, сумасшедшие цифры»¹, — писал Тухачевский.

Опровергая «шапошниковскую» интерпретацию своей докладной записки, Тухачевский утверждал, что имел в виду отмобилизованную для вед'ения войны армию с учетом потерь и потенциальных резервов мобилизационных возможностей военной и, гражданской промышленности. «По моим расчетам, — пояснял Тухачевский, — для организации нового типа глубокого сражения необходимо по мобилизации развернуть 8 — 12 тысяч танков, о чем я заявлял на РВС, еще не зная Вашего письма...^{1187 1188}

Необходимо иметь в виду, что в танковом вопросе у нас до сего времени подходят очень консервативно к конструкции танка, требуя, чтобы все танки были специально военного образца...

Танки, идущие обычно во 2-м и 3-м эшелонах, могут быть несколько меньшей быстроходности и большего габарита... А это значит, что такой танк может являться бронированным трактором»¹¹⁸⁹. В том же направлении рассуждал Тухачевский и об авиации.