Сталин и заговор генералов

В указанное время в эту «группировку генералов» вошел еще один их старый соратник — М.Левандовский. «С Егоровым и Дыбенко... я сошелся еще с 1926 года»^{1023 1024}. К «группировке Егорова — Буденного» примкнул и еще один «генерал» — Н.Каширин⁰. По-прежнему близкие приятельские отношения сохранялись у Буденного со своими соратниками и командирами из 1 -й Конной армии. «Летом 1925 года, — вспоминал один из кавалерийских начальников, — на квартире Горячева была выпивка по случаю возвращения Тимошенко из Венгрии. Присутствовали Буденный с его первой женой, Тимошенко, Горбачев, Сакен и я...»¹⁰²⁵. По свидетельству арестованной в 1938 г. жены маршала Егорова, Г.Цешковской, у Буденного «собирались соратники по Конной армии, ветераны походов во времена Гражданской войны: Апанасенко, Косогов, Тюленев, Щаденко, Тимошенко, Городовиков, Кулик». Г.Егорова-Цешковская обращала внимание на «тщеславие, наигранную позу, стремление быть на виду, ревность ко всему молодому, обгоняющему их», считая все эти качества «характерными чертами этой компании»¹⁰²⁶. Несомненно, следует иметь в виду, что это показания подследственной, которая давала их, в силу обстоятельств высвечивая лишь одну, важную для следствия сторону. «Возглавлял ее (группу) Семен Михайлович Буденный. Он, как в зеркале, отражал в себе все недостатки и достоинства каждого из них и оберегал каждого человека от всякого рода посягательств, — продолжала свидетельствовать жена маршала. — Я знаю Семена Михайловича с

1920 года как человека приятного, веселого, себе на уме, как человека честолюбивого, тщеславного, человека позы и некоторой доли актерства»¹.

В 20-е годы в достаточно близких приятельских отношениях с Егоровым, своим бывшим непосредственным начальником по Южному (в 1919 г.) и Юго-Западному (в 1920 г.) фронтам, находился Уборевич. Оба «генерала», приятельствовавшие, несмотря на значительную разницу в возрасте, в шутку называли друг друга «свояками». Это потому, что были женаты на близких между собой-подругах. Наконец, их связывало и общее покровительство, которое им оказывал Сталин. Уборевич, при всех своих природных военных дарованиях, считался «креатурой» Сталина. «Командармом-13 только что назначен Уборевич, которому Сталин вполне доверяет и которого сменять не собирается», — писал Н.Крестинский Ленину в июле 1920 г.^{1027 1028} Равнозначная негативная политическая репутация Егорова и Уборе-вича, сложившаяся у партийной и советской общественности к

1921 г., в весьма значительной степени «погружала» этих «генералов» в зависимость от политического «протежирования» Сталина.

Тухачевский был назначен начальником Штаба РККА еще до 6 ноября 1925 г., коща ЦК РКП (б) и ЦИК приняли решение о назначении Ворошилова. Ответственный сотрудник политуправления Западного военного округа И.Телятников в связи с обстановкой, сложившейся вскоре после смерти Фрунзе, вспоми-нат: «Я входил в состав небольшой делегации Западного военного округа, прибывшей на похороны Михаила Васильевича Фрунзе. М.Н.Тухачевский тогда уже служил в Москве, но в почетном карауле у гроба М.В.Фрунзе он стоял вместе с нами.

А вечером Михаил Николаевич пришел к нам в вагон»¹. Именно во время этого «вагонного разговора» Тухачевский и выразил свое мнение по поводу кандидатуры Г. Орджоникидзе на должности Председателя РВС СССР и наркомвоенмора^{1029 1030}. Он как бы подсказывал своим бывшим сослуживцам, кого нужно выдвигать в наркомы. Как известно, похороны Фрунзе состоялись 3 ноября 1925 г. К этому времени Тухачевский уже служил в Москве, будучи по рекомендации Фрунзе назначенным начальником Штаба РККА. Скорее всего, негласно Тухачевский был назначен начальником Штаба РККА еще в октябре (если не во второй половине сентября) 1925 г., после возвращения из Германии, где он находился на маневрах рейхсвера с 27 августа по 20-е числа сентября 1925 г. Кадровые перестановки в руководстве Штабом РККА начались с конца августа 1925 г. В.Триан-дафиллов был назначен начальником 1 -го Оперативного управления Штаба РККА официатьно с 1 сентября 1925 г., решение было принято еще 10 августа.

Учитывая приведенные выше обстоятельства, можно полагать, что назначенный 6 ноября 1925 г. Председателем РВС СССР и наркомом Ворошилов был поставлен перед уже сложившейся ситуацией: Тухачевский уже был начальником Штаба РККА. Таким образом, он не был выдвинут на эту должность новым наркомом. Он был «креатурой» покойного Фрунзе. Поэтому все последующие действия высшего политического руководства и действовавших с его ведома ОГПУ и наркомата в отношении Тухачевского оказываются вполне логичными. Они шли, как мне представляется, в нескольких направлениях.