Сталин и заговор генералов

На фоне этой информации о Тухачевском и мнения, сложившегося о нем в русской военной эмиграции, в частности под впечатлением от разговора с П. Дилакторским, тогда же, в марте 1923 г., А. фон Лампе записал в своем дневнике: «Мне кажется,, что монархистам придется перейти к идеям прямого бонапартизма¹. Я лично считаю, что царем иа Руси должен быть тот, кто сумеет этого добиться^{158 159}... Это возможно только внутри самой России!..¹⁶⁰ По-видимому, России придется пройти и через «красного Наполеона»; должен сказать, что при всем том, что сейчас прямо иду к исповеданию бонапартизма, я не могу пойти за жидом! Не атавизм ли?!^{161 162 163 164} ...Троцкий, по-видимому, не может опереться на Красную Армию, то есть она не в его руках — это повышает значение спецов...¹. Если бонапартизм Врангеля был не мифом, я пошел бы за ним...¹’ Ну да все равно, пусть хоть Буденный или Тухачевский!»'. Такие настроения характерны были не только для близкого окружения генерала Врангеля.

В своем письме из Берлина к В.А. Маклакову в Париж от 28 мая 1923 г., сообщая о положении в Советской России и рассуждая о возможной роли армии в антибольшевистском перевороте, Е.Д. Прокопович-Кускова особое внимание уделяла Тухачевскому. В связи с полученными от нее сведениями В.А. Маклаков писал Б.А. Бахметьеву из Парижа 7 июня 1923 г.: «...Ленина нет. Все остальные слишком слабы... Момент становится настолько острым, что они понимают, что эта толпа засосет их в болото, что это та же толпа, которая во время пожара убивает всякую надежду на спасение. Тогда и является фатальная надежда на единоличную власть, на силу военного диктатора. Вы постоянно вспоминаете о Директории; вспомните, как собирались соблазнить разных генералов еще до Бонапарта; ведь ни в одном законе не написано, чтобы военным диктатором был непременно победоносный полководец; если так и бывает, то это только случайность; на это больше шансов; но, по существу, нужно только иметь с собой военную силу, и если кто-либо располагает ею и не будучи победоносным полководцем, то этого достаточно. Общее желание порядка и спокойствия может быть настолько сильным, что заменит и внешнюю победу. И ведь при Директории обращались до прибытия Бонапарта к тем, за кем таких громких побед не числилось. Я не хотел бы дать вам подумать, что я верю в неизбежность этого поворота событий; я только допускаю его возможность и даже вероятность; и думаю дальше, что, если бы это произошло и если бы какой-нибудь Тухачевский разыграл роль, скажем, даже не Бонапарта, а Муссолини, который тоже ведь ие был победоносным полководцем, то этот военный диктатор, разогнавший коммунистических паразитов, был бы принужден немедленно и в упрощенном порядке сделать то, что я предчувствовал в виде медлительного процесса: передать на места, местным людям и учреждениям управление всей жизнью страны»¹⁶⁵.

Особое место в формировании «наполеоновской легенды» в русском берлинском зарубежье занимал журнал «Война и мир», созданный в 1922 г. по инициативе Разведывательного управления Штаба РККА через частное немецкое издательство. Он возник в обстановке «сменовеховских» настроений в русской эмиграции и издавался вплоть до лета 1925 г., выполняя роль своеобразного и неофициального посредника между Красной Армией и русской военной белой эмиграцией. Несомненно, его главной задачей было разложение остатков структур белых армий за рубежом и «перетягивание» их наиболее влиятельных представителей и лидеров на сторону Красной Армии. Идеология этих действий выстраивалась на завуалированной пропаганде смутных обещаний и надежд на бонапартизм советской военной элиты и грядущую «бонапартизацию» Советской России и СССР. Это был один из способов их политической нейтрализации и ликвидации указанных структур, представлявших в это время главную военно-политическую опасность для Советской

России и СССР. Этот журнал от Разведуправления Штаба РККА, очевидно, курировали Б. Бортновский¹, в ведении которого находилась работа в белоэмигрантской среде, и Г. Теодо-ри^{166 167}, официальный рецензент материалов, публиковавшихся в журнале. После внезапной смерти от инфаркта в апреле 1923 г. генерала А. Кельчевского главным редактором журнала с этого времени и до конца существования журнала, до лета 1925 г., был полковник Колоссовский'¹.