Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины

Кстати! Как там этот… Степанов? Ничего не напутал с этими минами? Может, случайно забрел в финские территориальные воды? Говорите, даже немного повредил свой корабль? Прямо, беда! Надо что-то с ним делать? Юрий Александрович, голубчик! Разберитесь-ка с этим… злополучным тральщиком. Да. И на всякий случай, подтяните-ка, на нем дисциплинку — построже».

И что? Разве такой разговор не мог произойти на береговом флагманском командном пункте (БФКП) в Таллине? Уважаемый читатель. Вы даже не представляете себе, насколько немцы — «честные» ребята. Об этом чуть ниже.

Только забылись в штабе от данного сообщения с моря, а тут как раз подоспело указание сверху, из Москвы: «Немедленно начать постановку оборонительных минных заграждений по плану прикрытия». Как видите, ни словом не обмолвились из наркомата ВМФ, по поводу Германии, что, та, дескать, что-то нарушила в наших водах. А насчет своих постановок мин, так это такой порядок существует у военных моряков. Если Главный морской штаб из Москвы приказывает, то надо обязательно постараться выполнить данное поручение. Поэтому, волею не волей, а на Балтийском флоте отдается нужное приказание.

Пантелеев вспоминает:

«Ночью командующий эскадрой Вдовиченко вывел в море свои корабли, нагруженные минами. Они ставили заграждение в устье Финского залива. Более трех с половиною тысяч минперекрыли путь врагу».

Об оперативной группе из четырех наших кораблей (крейсер «Максим Горький» и три эсминца) из отряда легких сил расположенных в Усть-Двинске, и шедших на прикрытие, ему, видимо, предложили забыть в воспоминаниях.

А по жизни, когда доложили в штаб флота о подрыве двух кораблей на минах, как Трибуц мог отреагировать? Вполне вероятно, что мог выразиться и так:

«Юрий Александрович! Помнится, кто-то, что-то, о каких-то минных поставках нам сообщал? …Никак не могу вспомнить командира тральщика. Кажется, он как-то путано указывал нам совсем другое место. Не правда ли? Поэтому, мы его сообщение тогда и отложили в сторону. … Нет, что вы! Не надо разыскивать радиограмму! «Гневному» уже не поможешь, а с «Максимом Горьким» постараемся, что-нибудь придумать…

Знаете что? Отправьте-ка его корабельщикам в Ленинград. Пусть сами решат, что с ним делать?… Даже, хорошо, что так получилось!.. Нет, нет! Вы меня не правильно поняли. Я в том смысле, что с крейсером могло произойти и более худшее. Кстати, пожалуйста, выделите для него солидное боевое охранение. А то, если, вдруг, случайно утонет, шума не оберешься».

Вполне возможно, что аналогичные разговоры имели место, ведь, по нашей жизни всё, что угодно, могло произойти. Если посмотреть, как подделывали документы, искажали воспоминания участников войны, то понимаешь, что у хрущевцев и их подельников, не было ничего святого за душой.

Что там еще «припомнил» в воспоминаниях Юрий Александрович?

«Прибыл начальник разведки, наш всеобщий любимец подполковник Н.С.Фрумкин. Сообщил, что фашистское радио открыто объявило о минировании моря между островом Эланд и портом Мемель (Клайпеда). Капитан-лейтенант Лукьянченков тут же нанес данные на карту, покачал головой:

— Получается, всю южную часть Балтики перекрыли. Не может быть! Очередная фашистская липа!

(А зачем же фашистскую «липу» нанес на карту? — В.М.)

— Нет, — возразил начальник оперативного отдела капитан 1-го ранга Г.Е. Пилиповский, — это похоже на правду. Немцы пойдут на все, чтобы задержать развертывание наших подводных лодок в этом районе.

(Что-то не заметил остроты ума у данного начальника. — В.М.)

Да, так оно и было. Фашисты поставили здесь три тысячи триста мин и минных защитников. И все-таки они не смогли воспрепятствовать развертыванию советских подводных лодок».