Сталин. История и личность

Ничто не могло для самого Ленина, которому было так чуждо всякое стремление к личной славе, быть более неприятным, чем этот неиссякаемый поток публичных эмоций и восхвалений. И поэтому, когда состояние его здоровья улучшилось до такой степени, что он смог вернуться к работе, Ленин ужаснулся, читая напечатанное в советской прессе после покушения. Его помощник в Совете Народных Комиссаров ВД Бонч-Бруевич вспоминает, как его срочно вызвали к Ленину, который воскликнул: «Это что такое? Как же Вы могли допустить?. Смотрите, что пишут в газетах?. Читать стыдно. Пишут обо мне, что я такой, сякой, все преувеличивают, называют меня гением, каким-то особым человеком, а вот здесь какая-то мистика... Коллективно хотят, требуют, желают, чтобы я был здоров... Так, чего доброго, доберутся до молебнов за мое здоровье... Ведь это ужасно!. И откуда это? Всю жизнь мы идейно боролись против возвеличивания личности отдельного человека, давно порешили с вопросом героев, а тут вдруг опять возвеличивание личности! Это никуда не годится»⁶¹.

Не довольствуясь высказанной в частном порядке тревогой, Ленин поручил Бонч-Бруевичу и еще двум помощникам посетить (начав с «Правды» и «Извес-

тий») все редакции советских газет и разъяснить, что восхваление его личности следует немедленно прекратить. «На другой же день газеты были все в другом тоне, — говорится далее в воспоминаниях, — и Владимир Ильич более не поднимал этого вопроса...».

Однако прошло немногим более года, и последователи Ленина опять проявили склонность вознести его на пьедестал. В речах на одном из партийных собраний, состоявшемся в апреле 1920 г. в честь пятидесятилетия Ленина, и в опубликованных советской печатью по этому случаю статьях они провозгласили Ленина вождем⁶² русской и мировой революции. Максим Горький сравнил его с такими историческими фигурами, как Христофор Колумб и Петр Великий. Евгений Преображенский назвал его «душой и мозгом Октябрьской революции». А. Сольц изобразил Ленина историческим героем нового склада, вождем сознательно действующих масс, которые нуждались не в герое для поклонения, а в вожде, который, как Ленин, был бы «плотью от плоти их, их мыслью и словом». По выражению Троцкого, Ленин сочетал в себе марксиста-интернационалис-та и русского революционного деятеля, чем-то «похожего на крепкого, умного мужика». Россия, заявил Троцкий, никогда не переживала ни своей буржуазной великой революции, ни реформаций, ее национальная революция вращалась вокруг рабочего класса, руководимого Лениным. «Наша история, — продолжал он, — не дала в прошлом ни Лютера, ни Фомы Мюнстера, ни Мирабо, ни Дантона, ни Робеспьера. Именно поэтому русский пролетариат имеет своего Ленина». Бухарин отдал дань Ленину как учителю, создавшему новую теоретическую школу марксизма, и в этой связи отозвался об остальных большевистских лидерах как о его «учениках». Сталин, выступивший одним из последних, заметив, что ему осталось мало что сказать, посвятил свое выступление скромности Ленина. Он напомнил о двух случаях, когда Ленин ошибался (в одном из них Ленин не желал затягивать с началом восстания до созыва съезда Советов в октябре 1917 г.), а позднее мужественно признал свои ошибки. Затем в статье, опубликованной в «Правде» к пятидесятилетнему юбилею, Сталин назвал Ленина «организатором и вождем» Российской коммунистической партии. Статья заканчивалась сравнением Ленина с пролетарскими вождями двух типов, известных истории, — с такими выдающимися вождями-практиками, самоотверженными в бурное время, но слабыми в теории, как Лассаль и Бланки, с вождями мирного времени, сильными в теории, но слабыми в делах организации и практической работы, каковыми являлись, например, Плеханов и Каутский. Величие Ленина как вождя в том, что он, по словам Сталина, соединял в себе оба таланта⁶³.

Ленин вновь выразил, на этот раз публично, свое нежелание быть объектом преклонения, когда вознамерились отпраздновать его день рождения. Он отсутствовал на юбилейном собрании до тех пор, пока не прекратились восхвалявшие его речи. Появившись после перерыва и встреченный бурными аплодисментами, он сдержанно поблагодарил присутствовавших, во-первых, за приветствия, а во-вторых, за то, что его избавили от выслушивания их. Затем Ленин выразил надежду, что со временем будут созданы более «подходящие способы» отмечать юбилейные даты, и закончил свою речь обсуждением будничных партийных проблем. В этом же коротком выступлении он предупреждал партию об опасности головокружения от успехов и превращения в «зазнавшуюся партию»⁶⁴.

Таким образом, большевистская партия, несмотря на значительный рост своих рядов после революции, продолжала, уже пребывая у власти, по существу, оставаться тем, чем она была в самом начале, на заре века, т. е. сосредоточенным вокруг вождя движением. Но как относились к политическому лидерству

»