Сталин: как это было? Феномен XX века

Но случилось так, что при жизни Сталина был зарубежный государственный деятель, который хорошо это понимал, — президент США Франклин Рузвельт. Этот человек не только хорошо осознавал основные пружины действий Сталина, но еще и спокойно относился к тому, что после победы над фашизмом в ходе Второй мировой войны Сталину можно пойти навстречу в плане обеспечения вечных национально-государственных интересов России, поскольку это не противоречит интересам международной безопасности. Рузвельт считал, что Сталину можно разрешить то, что обещали союзники по Антанте еще Николаю II в ходе Первой мировой войны, — участие в контроле над Черноморскими проливами, военные базы в Ливии (Триполитания) и Турции, возврат острова Сахалин и Курильских островов и участие в оккупации Окинавы. Американский президент при этом говорил своему окружению, что осуществление этих планов поможет вернуть СССР в международное сообщество в качестве нормального международного субъекта, а не революционного бунтаря.

Есть все основания считать, что если бы послевоенные события развивались именно по такому сценарию, мир не получил бы не только пресловутой холодной войны, но и развитие внутриполитической ситуации в самом СССР могло пойти совсем не так, как оно пошло в действительности.

Но История никогда не развивается по логически выверенным схемам. Рано или поздно появляются привходящие обстоятельства (и люди), которые эту схему нарушают, а иногда и опрокидывают. Как в присущем ему лапидарном стиле выразил эту мысль в своей первой книге об опыте своей 30-летней работы в советской разведке Леонид Шебаршин, «историческая неизбежность реализуется не сама собой, а через политических лидеров и ведомые им массы» ^{245}.

СТАЛИН И МАКСИМ ЛИТВИНОВ

В перечне геополитических констант, которыми руководствовался Сталин в определении своих внешнеполитических приоритетов, я бы выделил два, как мне представляется, основополагающих момента: территориальный, или географический, принцип и имперский.

Начнем с первого.

В октябре 2011 года Лорен Гудрич, ведущий специалист американской разведывательно-аналитической компании «Стратфор», которую в американской прессе часто называют «теневым ЦРУ», опубликовала аналитический обзор под названием «Россия: восстановление империи по возможности», где отметила: «Определяющая географическая характеристика России — это ее незащищенность, что означает, что ее основной стратегией является стремление обезопасить себя. В отличие от большинства сильных и влиятельных стран российский ключевой регион — Московия — не имеет барьеров для защиты самого себя, и поэтому его несколько раз завоевывали. Из-за этого на протяжении всей истории Россия расширяла свои географические границы с целью создания опорных пунктов и стратегического пространства между ядром России и мириадами врагов, ее окружающих. Это означает расширение России до ее естественных пределов: Карпатских гор (на Украине и в Молдавии), Кавказских гор (до малого Кавказского хребта, мимо Грузии и в Армению) и Тянь-Шаня на дальней стороне Средней Азии. Единственной географической дырой является Североевропейская равнина, где Россия исторически стремилась занять как можно большую территорию (районы Балтики, Белоруссию и даже часть Германии). Словом, чтобы Россия чувствовала себя в безопасности, ей нужно создать что-то вроде империи» ^{246}.

Думаю, что сотрудница «Стратфора» сама взяла эту идею у старого революционера, члена большевистской партии с 1903 года, известного советского дипломата, бывшего народного комиссара по иностранным делам СССР, Максима Максимовича Литвинова (настоящее имя Макс Моисеевич Баллах Филькенштейн — по данным Википедии и Баллах Меир-Генох Моисеевич — по данным Электронной Еврейской энциклопедии).

В июне 1946 года заместитель министра иностранных дел СССР М. Литвинов сформулировал тезис о том, что Сталин в формировании своих взаимоотношений с ведущими зарубежными государствами руководствуется «устаревшим» (именно так сказал Литвинов) принципом, а именно «географическим» подходом. А произошло это при очень необычных обстоятельствах.