Сталин: как это было? Феномен XX века

«Европа, а затем и Россия, уже наблюдали нечто подобное более ста лет назад, когда самая продвинутая и энергичная часть молодежи из европейского гетто ринулась в блистающий мир, где ее приняли не настолько ласково, как ей грезилось…

Самым гордым было невыносимо чувствовать себя второсортными пускай в одном, но крайне болезненном пункте — национальном, в котором люди черпают свои важнейшие иллюзии — иллюзии могущества, бессмертия и красоты. Можно было бы, конечно, посоветовать этим гордецам быть поскромнее, но Бог не создал человека скромным, он создал его по своему образу и подобию…

Освободиться от унижения можно было двумя путями: можно было дойти до полной самоотверженности по отношению к тому престижному клубу, куда тебя не принимают, сделаться европейцем из европейцев (русским из русских). Но можно было попытаться и разрушить этот клуб.

Для этого тоже открывались два пути — объединить все народы в один клуб, без России и Латвии (путь коммунизма), или разложить все национальные общности на атомы (путь либерализма), — пассионарные евреи, как известно, отличились на обоих этих путях.

Но был и третий путь — завести свой собственный клуб (сионизм).

И духовный лидер российского сионизма Владимир Жаботинский первоочередной задачей провозгласил пробуждение национальной гордости: нам нужно освободиться от унизительной влюбленности в русскую культуру — влюбленности свинопаса в царскую дочь. Этот третий путь в итоге оказался и самым безопасным для русско-еврейских отношений: отказ от любви оказался отказом от ненависти, и, если бы не стремление двух систем десятилетиями творить друг другу пакости, безвизовый режим в общении между Россией и Израилем мог бы осуществиться и полвека назад». ^{263}

На мой взгляд, А. Мелихов в этих немногих словах практически выписал всеобщий философский закон: по-настоящему сближаться и создавать прочное сообщество могут только качественно определенные в самих себе сущности, когда при сближении ни одна из этих сущностей не теряет своих качественных характеристик.

Этот закон действует в веках как на бытовом, так и на межгосударственном уровне.

Мне в жизни посчастливилось наблюдать действие этого закона в обеих этих ипостасях.

В 1973 году мне довелось приехать в Литву с курсом лекций и познакомиться со старым коммунистом, немецким евреем, который в 1934 году формировал отправку из Гамбурга нескольких пароходов с евреями в Биробиджан, где Сталин образовал Еврейскую автономную область. В 1973 году Олькису было уже далеко за семь десятков, и он жил в самом центре Вильнюса в шикарной (по советским меркам) трехкомнатной квартире. Я знал, что у него три взрослых, уже женатых, сына, но в квартире он жил вдвоем с женой. Я спросил его, почему он отселил сыновей на собственную жилплощадь? Олькис, как старый мудрый ворон, посмотрел на меня и ответил: «А я сказал сыновьям: если будем жить порознь — на всю жизнь останемся дружить семьями, а вот если будем жить вместе — обязательно рассоримся». Так старый мудрый еврей в нескольких словах сформулировал упомянутый выше закон на бытовом уровне.

Двумя десятилетиями позже мне довелось стоять у истоков российско-белорусского Союзного государства. Как заместителю главного редактора правительственной «Российской газеты», мне довелось организовывать специальное издание газеты «СОЮЗ: Россия—Белоруссия» с тиражом около 1 млн. экземпляров, распространяемой на территории России и Белоруссии. Будучи первым главным редактором этого издания, я на его страницах сформулировал девиз строительства Союзного государства: «Россия—Белоруссия: 1+1».

Белорусская интеллектуальная элита эту формулу приняла сразу, и в течение нескольких лет в «Российской газете» и в газете «Советская Белоруссия» отрабатывалась версия Союзного государства по этой схеме. Но через несколько лет Москва отошла от этой формулы и выдвинула новую: Белоруссия должна войти в состав Российской Федерации в виде семи областей, полностью утратив свою государственную самобытность.

С моей точки зрения, это была политическая ошибка. Минск в лице всех, без какого-либо исключения, политических сил (и официальной власти, и оппозиции) лишаться своего суверенитета не захотел. В итоге Россия потеряла в лице Белоруссии верного союзника на международной арене. Потребуется немало времени и усилий, чтобы Москве и Минску вновь вернуться к принципиальной идее создания Союзного государства. Думаю, однако, что возврата к формуле 1994 года уже не будет.