Читаем Сталин. Наваждение России полностью

На заседании политбюро была сформулирована вся идеологическая платформа брежневского руководства, на которой сложилось мировоззрение целых поколений: ошибочно то, что делал Хрущев, а не Сталин. Вся кампания десталинизации — одна большая ошибка. При Сталине хорошего было больше, чем плохого, и говорить следует о хорошем в истории страны, о победах и достижениях. О сталинских преступлениях — забыть. Те, кто отступает от линии партии, будут наказаны.

Леонид Ильич Брежнев сокрушался:

— XX съезд перевернул весь идеологический фронт. Мы до сих пор не можем поставить его на ноги. Там говорилось не столько о Сталине, сколько была опорочена партия, вся система… И вот уже столько лет мы никак не можем это поправить.

Брежнев, как и многие другие руководители нашей страны, в душе сохранил восхищение Сталиным и считал катастрофой не сталинские преступления, а их разоблачение.

В 1973 году председателю КГБ Юрию Владимировичу Андропову принесли из архива секретные документы, связанные с реорганизацией аппарата госбезопасности в последние сталинские месяцы. Андропов с огромным интересом их прочитал и обратил внимание на замечания самого Сталина, уже приводившиеся в этой книге:

— Главный наш враг — Америка. Но основной упор нужно делать не собственно на Америку. Нелегальные резидентуры надо создавать прежде всего в приграничных государствах. Первая база, где нужно иметь своих людей, — Западная Германия… Коммунистов, косо смотрящих на разведку, на работу ЦК, боящихся запачкаться, надо бросать головой в колодец.

Своими впечатлениями председатель КГБ поделился с Брежневым, написав в сопроводительной записке, что сталинские мысли «пригодны во все времена»:

«Лично мне очень импонирует его высказывание… Мысль по форме маленько азиатская, но по существу верная, даже в пору, далекую от культа личности».

Генеральный секретарь тоже оценил сталинские слова насчет того, что «с озверевшим классовым врагом нельзя бороться в белых перчатках, оставаться “чистеньким”, не применяя активных наступательных средств борьбы…»

Леонид Ильич как раз готовился к пленуму ЦК. 27 апреля 1973 года Брежнев практически сталинскими выражениями поддержал Андропова:

— КГБ под руководством Юрия Владимировича оказывает огромную помощь политбюро во внешней политике. КГБ — это прежде всего огромная и опасная загранработа. И надо обладать способностями и характером. Не каждый может не продать, не предать, устоять перед соблазнами. Это вам не так чтобы… с чистенькими ручками. Тут нужны большое мужество и большая преданность.

Брежнев и многие его соратники по политбюро (хотя не все!) желали сохранить в памяти народа только достижения и победы, порядок и дисциплину, связанные с именем Сталина. И начисто забыть массовые репрессии, концлагеря, нужду и нищету. Вот почему власть обрушилась на тех, кто пытался восстановить реальное прошлое страны.

Большая часть брежневских чиновников начинали свою карьеру при Сталине. Признать его преступником означало взять часть вины и на себя, они же соучаствовали в том, что тогда делалось. Но было и соображение иного порядка, важное и для чиновников молодого поколения, начавших карьеру после Сталина.

Они не несли никакой ответственности за прошлое. Но защищали беспорочность вождя — по принципиальным соображениям. Если согласиться с тем, что прежняя власть совершала преступления, придется признать, что и нынешняя может как минимум ошибаться. А вот этого никак нельзя допустить. Народ должен пребывать в уверенности, что партия, политбюро, генеральный секретарь, власть всегда правы. Никаких сомнений, никакой критики допустить нельзя! Эти же мотивы действуют по сей день, определяя отношение к Сталину высшего эшелона государственной власти.

В брежневскую эпоху партийный аппарат окончательно утратил контроль над духовной жизнью общества. Вера в коммунизм даже в самом аппарате сохранилась лишь в форме ритуальных заклинаний. В правящей элите появились две группы, заметные и в нынешней духовной жизни.

Первая — те, кто считает, что лучшие годы страны пришлись на сталинское правление, когда Советский Союз стал великой державой. Сталин — выдающийся государственник, противостоявший всему иностранному. Нужно возвращаться к его политике и к его методам — никаких послаблений внутри страны и никакой разрядки в международных отношениях. Репрессии? Сталин уничтожал врагов государства. Хотя в реальности главной жертвой большого террора стало крестьянство…

Рядом со сталинистами окрепла другая группа, которую в документах КГБ когда-то именовали «русистами» или «русской партией». Они считали, что в Советском Союзе в угоду другим народам сознательно ущемляются права русских. В этой группе были люди, искренне переживавшие за Россию, писатели и художники, выступавшие против запретов в изучении истории и культуры. Но тон задавали молодые партийные и комсомольские функционеры, считавшие себя обделенными в смысле постов и должностей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары