Сталин. Наваждение России

Немцы колебались: не сохранить ли какое-то «остаточное польское государство» с небольшой территорией? Сталин сказал, что не стоит сохранять самостоятельную Польшу даже с небольшой территорией: ее следует полностью оккупировать.

— Самостоятельная Польша все равно будет представлять постоянный очаг беспокойства в Европе, — говорил Сталин Риббентропу. — Из этих соображений я пришел к убеждению, что лучше оставить в одних руках, именно в руках немецких, территории, этнографически принадлежащие Польше. Там Германия могла бы действовать по собственному желанию… Германия сделает хороший гешефт.

Накануне приезда Риббентропа Сталин сказал Шуленбургу, что он предлагает новую сделку — Советский Союз отказывается от всего Люблинского воеводства и от части своей доли Варшавского воеводства, но просит передать ему всю Литву.

Шуленбург доложил в Берлин:

«Сталин добавил, что если мы согласны, Советский Союз немедленно возьмется за решение проблемы прибалтийских государств в соответствии с протоколом от 23 августа и ожидает в этом деле полную поддержку со стороны германского правительства. Сталин подчеркнуто указал на Эстонию, Латвию и Литву, но не упомянул Финляндию».

Сталина и Молотова вдохновляла та легкость, с которой Гитлер присоединил к Германии значительную часть Польши. Все свои идеи они высказали Риббентропу. Вообще-то немцы рассчитывали превратить Литву в немецкий протекторат. Вермахт был готов войти на территорию республики. Но имперский министр промолчал и тут же запросил окончательное мнение Гитлера.

Гитлера позвали к телефону. Риббентроп сказал, что Сталин претендует на все прибалтийские государства. «Гитлер, — вспоминал адъютант фюрера по военно-воздушным силам полковник Николаус фон Белов, — бросил взгляд на быстро поданную ему карту и уполномочил Риббентропа принять советскую точку зрения». Хотя первоначально Гитлер собирался объявить Литву протекторатом Германии.

Фюрер объяснил свою податливость:

— Я хотел бы установить с ними прочные и тесные отношения.

Когда Риббентроп пересказал Сталину свой разговор с фюрером, генеральный секретарь ЦК партии большевиков понимающе кивнул:

— Гитлер понимает свою выгоду.

Молотов и Риббентроп подписали секретный протокол о том, что «территория литовского государства включается в сферу интересов СССР, так как с другой стороны Люблинское воеводство и части Варшавского воеводства включаются в сферу интересов Германии».

Гитлер оставил за собой небольшую часть Литвы, но вскоре и ее уступил Сталину. 10 января 1941 года Молотов и Шуленбург подписали еще один секретный протокол: правительство Германии отказалось от части литовской территории, которая ей полагалась по протоколу от 28 сентября 1939 года. За это Сталин согласился выплатить Гитлеру семь с половиной миллионов золотых долларов. Одну восьмую этой суммы Германия должна была получить необходимыми для военной промышленности цветными металлами, остальная сумма пошла в погашение немецкого долга во взаимных торговых расчетах.

Судьба Прибалтики была решена.

24 сентября 1939 года в Москву прибыл министр иностранных дел Эстонии Карл Сельтер для подписания договора о торговле. В половине десятого вечера начались его переговоры с Молотовым. Нарком предложил заключить военный союз или подписать договор о взаимной помощи, который обеспечил бы Советскому Союзу военно-морские и военно-воздушные базы на эстонской территории. Эстонский министр пытался возразить, сославшись на нейтралитет своей страны.

Молотов угрожающе произнес:

— Если Эстония не согласна на военный союз с Москвой, мы обеспечим свою безопасность другим способом, без согласия Эстонии. Не принуждайте нас применять силу.

После раздела Польши эти слова не нуждались в расшифровке. Хотя эстонский министр, конечно, не подозревал о приказе наркома обороны Ворошилова командующему Ленинградским военным округом командарму 2-го ранга Кириллу Мерецкову:

«Немедленно приступить к сосредоточению сил на эстонско-латвийской границе… Задача Ленинградского военного округа — нанести мощный удар по эстонским войскам… Действия армий должны быть решительными, поэтому они не должны ввязываться во фронтальные бои на укрепленных позициях противника, а, оставляя заслоны с фронта, обходить фланги и заходить в тыл…»

Прощаясь с эстонским министром, Молотов снисходительно предупредил его:

— Не возлагайте надежд на Англию и Германию. Англия не в состоянии что-либо предпринять на Балтийском море, а Германия связана войной на Западе.

Карл Сельтер вернулся в Таллин. Дипломатический зондаж показал, что Молотов был прав. Германия посоветовала эстонцам удовлетворить советские требования.

27 сентября эстонская делегация вылетела в Москву. Вечером начались переговоры. Молотов потребовал согласиться на размещение на территории Эстонии советского гарнизона численностью тридцать пять тысяч человек. Министр Сельтер робко возразил, что это больше всей эстонской армии.

В этот момент в комнату вошел Сталин и снисходительно заметил Молотову:

— Ну, ладно, ладно, ты слишком суров с нашими друзьями. Ограничимся двадцатью пятью тысячами.