Сталин. Очищение от «питерских»

Не подлежит никакому сомнению, что из тех многочисленных постановлений, которые вынес губернский комитет партии даже по чисто партийным делам, наверное порядочный процент лежит втуне: повертели, посмотрели, решили, что больно длинно написано, когда-нибудь в другое время проведем. И так по всем линиям. От проверки решений мы в ближайшее же время перейдем к настоящей постановке работы. Если бы можно было поставить дело таким образом, чтобы по каждому ответственному решению сверху донизу проследить, как идет дело, где надо урезать, где, наоборот, нажать и все такое прочее, то мы прекрасным образом овладели бы громадным механизмом, который у нас имеется, и это было бы лучшей формой борьбы с бюрократизмом. Сидя в кабинете, не все представляешь, как где происходит дело. Выходит: дал задание– и до свидания. Записал для статистики, что этим вопросом занимался. Если действительно будем проверять, по крайней мере, главные решения, проверять прохождение исполнения этих решений, то дело пойдет покрепче: если исполнено – хорошо, если не исполнено – то почему, что мешает, где неладно, где жмет?

Тут перед нами встает вопрос о подборе работников и более подходящей расстановке сил. Если неправильна организация, сама по себе она тормозит дело, надо ее пересмотреть. В той работе, в которой все расставлено по своим местам, нечего открывать новых Америк и заниматься сверхпроблемами, а нужно повседневно строить наше социалистическое общество. На фабриках, заводах, мастерских, дорогах– где угодно эта повседневная работа по проверке решений имеет колоссальное значение.

Если мы с вами сумеем эту работу поставить, – а ее надо поставить, – это будет лучшей формой изучения всего нашего советского механизма и борьбы со всеми болячками, которые у нас есть.

С этими болячками бороться надо правильно. На XV партконференции говорили, что, если дело останется в таком же положении, мы можем прямо задохнуться, – слишком большая страна и слишком сложный, запутанный механизм создали мы. Надо как-то его привести в более, как теперь принято выражаться, четкое состояние, чтобы в этой огромной машине, которая управляет по всем линиям нашей 150-миллионной страной, каждый механизм и каждая шестеренка были отчетливо видны не только контрольным органам, но и всем трудящимся. Только при этом условии мы сумеем действительно еще и еще больше привлечь к нашей тяжелой и в высокой степени ответственной работе ту громадную, многомиллионную массу трудящихся, которая имеется в нашей стране.

Если такую задачу выполним, это будет настоящей похоронной песней тем, которые квакали, что все у нас валится, что все рушится, перерождается и термидор на голову сыплется. Избавились, никаких термидоров! Помаленечку из хозяйственных ухабов выходим. Даже в таком вопросе, как с мужиком, который зажал хлеб, вышли. Теперь ничего, – как бы не сглазить. Я думаю, что не сглажу. Дело наладится, потому что стали смотреть в глаза действительности – такой, какая она есть. Еще увидим впереди не такие вещи. Если от каждой штуки будем шарахаться в сторону, будем кричать, что перерождаемся, что рабочий класс стал консервативным, – тогда нужно искать другой рабочий класс. Подожди, мол, когда народится другой, и с ним делай революцию.

Не надо шарахаться в сторону от каждого бревна на дороге, а нужно приковать внимание всех рабочих к тому участку работы, который под угрозой, сказав им: будьте начеку, помогите партии, помогите власти преодолеть это зло. Если и впредь мы так поведем работу, – а это один из заветов Ленина, – то мы сумеем справиться с затруднениями, с теми кознями, которые стараются создать вокруг да около нас.

* * *

Девять лет нашей работы – это лучший экзамен и лучшее свидетельство правоты нашего дела. Если, действительно, – сплошь все ошибка, соглашательство, оппортунизм и прочее, то как же это так вышло, что мы сидим десятый год и не только ничего не растеряли, а, наоборот, каждый чувствует себя гораздо более сильным, гораздо более крепким, гораздо более уверенным в своей работе.

Таким образом, товарищи, я думаю, что сейчас, вступая в десятую годовщину нашего существования, нет решительно никаких оснований терзаться о нашем прошлом. Ошибки, конечно, были, ошибки есть и сейчас, но в основном линия, которую мы ведем, безусловно правильна, и, сколько бы ни квакали наши отечественные «неверующие», сколько бы ни клеветали на нас враги за границей, дело, к которому мы призваны девять с лишком лет тому назад, мы в общем и целом решаем правильно. И пусть умолкнут, наконец, те, которые говорят, что мы замкнулись в рамках нашей национальной скорлупы. Нет, действительно интернациональное дело, которое делается у нас в Союзе, – это творчество, это деятельность нашей коммунистической партии. Это настоящее международное, настоящее интернациональное дело.

Каждый шаг нашей работы – это победа мировой революции, каждое ущемление нас– это болячка для мировой революции. Ни капли, ни тени сомнения в той работе, которая вся рассчитана на то, чтобы освободить всех трудящихся и всех угнетенных!