Сталин после войны. 1945 -1953 годы

Сделал это я по собственной инициативе, за что и получил соответствующий нагоняй. Когда Сталин позвонил мне с юга, меня в министерстве финансов не было, весь день просидел в различных служебных комиссиях, переезжал из одного здания в другое. Наконец, меня разыскали на заседании в Комитете государственного контроля. Слышу по телефону возмущенный голос Сталина: почему я вставил в текст вопрос, который ранее не был оговорен и который к денежной реформе не имеет прямого отношения? Положение у меня, как говорится, "хуже губернаторского". Рядом сидят люди, которые пока не имеют право знать об этом деле. А я по причине секретности материала не могу ничего сказать по существу. Сталин спрашивал, а я вынужден был отделываться в ответ общими словами и односложными репликами. Возмущенный моим косноязычием, Сталин делает мне серьезный упрек, заметив невзначай, что печатать такой реферат вряд ли целесообразно (раньше было такое намерение). Еще через некоторое время Сталин снова вызвал меня. Состоялось длительное обсуждение того же текста, причем никаких отрицательных замечаний по поводу дополнительного раздела уже не было сделано. Мы обсуждали детали реформы вплоть до организационно-подготовительных мер: темы агитационных плакатов и пропагандистских лекций, необходимость тотчас начинать с художников из Гознака подбор рисунков на денежных купюрах и т. д.

Небольшой комментарий. Нагоняй, который получил Зверев, не следует расценивать как проявление никогда не существовавшего у Сталина самодурства. Дело в том, что Иосиф Виссарионович всегда любил четко придерживаться достигнутых договоренностей. Для него это было святым делом. Раз договорились о чем-то — следовательно, именно это и должно быть исполнено. Конечно, при всей своей принципиальной важности, инициатива Зверева тем не менее выходила за рамки его компетенции. Снижение доходов граждан и серьезные изменения в ценовой политике, тем более в плане их понижения, — по тем временам это уже компетенция Политбюро и Совета Министров. И, откровенно говоря, Зверев вначале должен был получить хотя бы устное разрешение на обоснование таких вопросов в увязке с проблемами денежной реформы. Он этого не сделал. За что и получил нагоняй. Однако же обратите внимание и на то, что, разобравшись с сутью затронутых Зверевым новых, ранее не обговаривавшихся вопросов, Сталин воспринял их как само собой разумеющееся, требующее соответствующего решения и более не критиковал своего министра финансов. Более того. Поражает глубина и детальность проработки всех вопросов на самом высшем уровне. В этом весь Сталин и его наиболее эффективные министры, среди которых Зверев занимал одно из самых первых мест.

Я получил разрешение привлечь к делу еще 15 человек (14 — из министерства финансов, одного из Госбанка СССР), но с условием, что никто из них не будет знать о плане в целом, а получит представление только о своем узком задании.

На этом этапе окончательно договорились, что отмена карточной системы снабжения совпадет с обменом старых денег на новые и переходом к единым государственным розничным ценам на товары. Мне было поручено подготовить первый проект соответствующего постановления и проект обращения к советским гражданам. В них следовало сообщить о порядке обмена денег; порядке переоценки вкладов в Госбанке и сберкассах; о конверсии предыдущих займов; соблюдении интересов трудящихся; о стремлении ударить рублем по нечестным элементам; об основах отмены карточной системы.

Постановление ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР было опубликовано через год после этого. С 16 декабря 1947 года выпустили в обращение новые деньги и стали обменивать на них денежную наличность, за исключением разменной монеты, в течение недели (в отдаленных районах в течение двух недель) по соотношению 1 за 10. Вклады и текущие счета в сберкассах переоценивались по соотношению 1 за 1 (до 3000 рублей), 1 за 2 (от 3 тысяч до 10 тысяч рублей), 1 за 3 (свыше 10 тысяч рублей), 4 за 5 (для кооперативов и колхозов). Все обычные старые облигации, кроме займа 1947 года, обменивались на облигации нового займа по 1 за 3 прежних, 3-процентные выигрышные облигации — из расчета 1 за 5. Налоги, долги, финансовые обязательства оставались неизменными. Снижались государственные цены на хлеб, муку, крупу, макароны, пиво; не менялись государственные сцены на мясо, рыбу, жиры, сахар, кондитерские изделия, соль, картофель, овощи, водку, вино, табак и спички; устанавливались новые цены на молоко, яйца, чай, фрукты, ткани, обувь, одежду и трикотажные изделия (ниже коммерческих в 3,2 раза).