Сталин. Путь к власти

Оппозиционеры увидели в сталинских заявлениях 1928 года новые возможности для своих политических комбинаций. Но изменение Сталиным задач объяснялось вовсе не желанием пойти навстречу оппозиции или его «запоздалым прозрением», а быстро менявшейся обстановкой, особенно в хозяйственной сфере. Перечислив резкие перепады в экономическом положении страны в течение 1920-х годов («экономический крах в 1921 году, голод зимой 1921—1922 года, бесконтрольная инфляция 1922—1923 годов, постепенная стабилизация цен в 1923 году, забастовки летом 1923 года, быстрое возрождение промышленности в 1923—1924 годы, засуха и неурожай 1924 года, рост цен на сельскохозяйственную продукцию в 1924—1925 годы, отличный урожай 1926 года, хороший урожай 1927 года, но резкое сокращение хлебозаготовок, очереди за хлебом весной 1927 года, сокращение производства зерна и новые проблемы на рынке в 1928 году»), американский советолог Джерри Хаф справедливо подчеркивал, что «для любого советского руководителя было бы глупо проповедовать все время одну и ту же политику…»

Откликаясь на изменения в хозяйственной конъюнктуре, правительство было вынуждено постоянно корректировать свою экономическую политику. Обращала внимание на обострение тех или иных проблем и оппозиция и резко критиковала правительство за их игнорирование или неадекватное реагирование на них. Хотя предложения оппозиции по выходу из кризисных ситуаций зачастую носили демагогический характер, они не всегда были ошибочными, и руководство не раз фактически признавало их правоту. Поэтому в 1923 году Сталин фактически принял критику оппозиции об усилении бюрократизма и нарушении норм внутрипартийной демократии. Поскольку же на протяжении нескольких лет оппозиция строила свои платформы на критике рыночных отношений, которые, по ее оценке, угрожали завоеваниям пролетариата, то фактический призыв Сталина свернуть нэп совпадал с лозунгами оппозиции.

Однако о каком-либо политическом сближении Сталина с троцкистами и зиновьевцами не могло быть и речи. Верность Сталина строительству социализма в одной стране являлась непреодолимым барьером для его объединения с теми, кто рассматривал нашу страну лишь как второстепенный придаток к мировой революции. Поэтому неудивительно, что даже в самый разгар борьбы против Бухарина и его сторонников в конце 1928 года Сталин не стал искать поддержки у оппозиции, а в аналитической записке «Докатились», написанной в конце 1928 года, объявил, что своим выступлением 7 ноября 1927 года «троцкистская оппозиция показала, что она порывает не только с партийностью, но и советским режимом». Сталин утверждал: «В течение 1928года троцкисты завершили свое превращение из подпольной антипартийной группы в подпольную антисоветскую организацию». Исходя из этого, Сталин объявлял, что «между бывшей троцкистской оппозицией внутри ВКП(б) и нынешней антисоветской троцкистской подпольной организацией вне ВКП(б) уже легла непроходимая пропасть… Поэтому совершенно недопустимо то «либеральное» отношение к деятелям подпольной троцкистской организации, которое проявляется иногда отдельными членами партии». Вскоре после написания этой записки Сталин настоял в политбюро на высылке Троцкого из СССР.

Иным же было отношение к оппозиции у Бухарина. 11 июля 1928 года, за день до закрытия июльского пленума, Бухарин вступил в тайные переговоры с Каменевым. (Впоследствии были еще две тайные встречи Бухарина и Каменева. Видимо, узнав об этих встречах, Троцкий решил в своих планах политического реванша сделать ставку на Бухарина. В письме «Откровенный разговор с доброжелательным партийцем», которое он написал 12 сентября и распространял среди своих сторонников, он объявил о своей готовности сотрудничать с Рыковым и Бухариным «в интересах внутрипартийной демократии».) Эти встречи означали, что разногласия между Бухариным и оппозицией по поводу политики в отношении крестьянства и строительства социализма в одной стране отошли для него на второй план.