Сталин шутит…

Тогда кое у кого от таких анекдотов мороз бежал по коже. Но ведь – в самый раз, но ведь – то, что нужно. Особенно сегодня.

100

Байка про любимую курительную трубку Сталина является, наверное, самой известной во всей антологии анекдотов, связанных с именем вождя. Сталин тоже не мог не знать ее. По свидетельству авиаконструктора А.С. Яковлева этот анекдот ему рассказывал член Политбюро, секретарь ЦК А.А. Жданов. Вариантов у анекдота тьма. Но суть в общем-то одна.

Сталин утром жалуется: пропала трубка. Берия расстарался: к концу дня было поймано десять злоумышленников. Но тут Сталин нашел пропажу. Сообщает об этом Лаврентию Павловичу. И слышит: «Товарищ Сталин, каждый из десяти арестованных уже сознался, что именно он украл вашу трубку».

Есть, однако, повторение у этой истории.

Путин пригласил Сталина с того света на свою инаугурацию. Вождь откровенно скучал, когда Путин приблизился к нему и спросил: как, мол, проходит банкет. «Все бы ничего, – ответил Сталин. – Вот только не хотел я говорить, но придется. Пропала моя любимая трубка», – «А с кем вы общались перед этим?» – «Только с Медведевым». – «Все понятно. Мой премьер так любит оригинальные сувениры, что может и спереть. Подождите минутку». Путин ушел искать Медведева и скоро вернулся, неся трубку. «Как не стыдно главе правительства, – проворчал Сталин, принимая пропажу. – А что он вам сказал?» – «Сказал? Да он ничего и не заметил».

Есть также вариант повторения.

На инаугурации Путина, когда он беседовал со Сталиным, к ним подошел министр экономразвития и стал просить о выделении дополнительных средств на текущий год. Путин отказал. Когда министр отошел, Сталин принялся укорять президента: «Он же не для себя просит…» – «Еще бы этот нахал для себя просил. Да он может сам содержать всю экономику. У него сейчас в бумажнике десять тысяч долларов наличными и несколько карточек на общую сумму в 100 миллионов евро. А на основных счетах сколько – представляете?» – «Откуда вы знаете, сколько у него при себе?» – «Вот бумажник, давайте вместе пересчитаем».

101

На отдыхе в присутствии Сталина принялись Хрущев и Ворошилов бороться. Борьба была шутливой, но Сталин наблюдал за ней с возрастающим беспокойством. Хрущев слегка ударился головой о мягкий травяной газон. Боже, как заволновался Сталин. Подхватил Хрущева, стал дуть на ничуть не ушибленное место, потребовал врача. Ворошилов ничего не мог взять в толк, пока Сталин не сказал: «Вот, что значит, Клим, редко бывать на заседаниях Политбюро! Уже давно все мы знаем, что голова – это самое слабое место Никиты Сергеевича».

102

Хрущев пожаловался Сталину, что все – Молотов, Каганович, Берия, Ворошилов, Буденный, даже Калинин – смеются и передразнивают его. Сталин защитил обиженного:

– Товарищи, будьте серьезнее, перестаньте корчить идиота.

103

«Клим, Семен, – обращается Сталин к Ворошилову и Буденному, – хватит называть Никиту дурачком. А не то он пожалуется Лаврентию, и тот посадит вас за разглашение государственной тайны».

104

Никиту Хрущева Сталин нередко звал пренебрежительно Микитой. Может быть, из-за страсти того к сбору сплетен и к доносам.

Жуков после очередного выговора вышел распаренный из кабинета Сталина бормоча под нос: «опять из-за усатого тирана страдаю». Хрущев услышал… Жуков не успел дойти до конца коридора, как его вернули в кабинет. Хрущев стоял у стола, не сводя преданных глаз со Сталина, который сидел с потухшей трубкой и имел суровый вид.

– Товарищ Жуков, вы кого подразумевали под «усатым тираном»?

– Гитлера, товарищ Сталин, – кого же еще…

– А ты кого имел в виду, Микита? – прищурился вождь.

Жукова в этот анекдот сочинители вставили зря. Он не всегда вел праведный образ жизни. Обладая полководческим талантом, являлся никудышным политиком. Тем не менее на склоне своей жизни он говорил: «Да, Сталин меня снимал, понижал, но никогда не унижал!»

105

В подтверждение вышеприведенных слов полководца сошлемся на анекдот послевоенной поры.

На банкете в честь Победы Сталин провозглашает тост за маршала Жукова:

– Пью за самого трусливого маршала нашей страны!

Всеобщее, мягко выражаясь, недоумение…

А Сталин продолжает:

– Я сказал ему, что если сдаст Москву, то будет расстрелян. Потом сказал, если сдаст Ленинград, то будет расстрелян. Потом – если сдаст Сталинград, то будет расстрелян. Потом – если не возьмет Берлин раньше американцев, то будет расстрелян. И вы знаете, этот трус так боялся смерти, что мне не удалось его расстрелять.

Не стоит удивляться, если найдутся антисталинисты, которые усмотрят в вышесказанном доказательство жестокости вождя, но не собственное слабоумие.

106

В Потсдаме один из высокопоставленных американских чинов в деловом стиле представил Сталину крупного магната: Джонсон, промышленник – нефть, металлы, уголь, банковское дело, сыграв на бирже, сегодня же дойдет как до высшей, так и до низшей точки индекса Доу-Джонса.

Сталин в том же стиле представил крупного военачальника: Жуков, маршал – танки, артиллерия, авиация, штабное дело, сыграв боевую тревогу, сегодня же дойдет до любой точки Ла-Манша.

107