Сталин: тайны власти

В начале сентября образованная несколькими неделями ранее демократическая партия Азербайджана (ДПА), используя как достаточно веское основание отказ премьер-министра Садра признать законность избранного городского самоуправления центра Южного Азербайджана, Тебриза, потребовала предоставить провинции национально-культурную автономию. Два месяца спустя, 20 и 21 ноября, ДПА провела ею же созванное Всенародное собрание, поспешившее объявить о законном желании добиваться только самоуправления и ни в коем случае — независимости, отделения от Ирана. А для осуществления на практике своих прав она прокламировала введение де-факто автономии Южного Азербайджана и проведение в самом скором времени выборов в собственный меджлис.

Заседание последнего открылось 12 ноября. В тот же день лидер ДПА, известный журналист Сеид Джафар Пишевари, представил депутатам список сформированного им кабинета министров, незамедлительно утвержденный, затем приступил к переговорам с командованием местных сил полиции, жандармерии и армии, добившись их переподчинения своему правительству, объявил о переводе преподавания во всех государственных и частных школах с фарси на азербайджанский язык.

Одновременно в Иранском Курдистане состоялся первый съезд демократической партии Курдистана, также образованной не без влияния специалистов из Баку. Эта организация потребовала от Тегерана предоставления широкой автономии для территории, населенной курдами. Даже не дождавшись реакции столицы, было образовано, презрев все нормы демократии, «национальное правительство», которое возглавил лидер национального движения Мохаммед Гази.

Только теперь узкое руководство СССР могло позволить себе спокойно продолжать переговоры об окончательной дате вывода своих войск из Северного Ирана. Оно сделало все необходимое для существования двух автономий, предназначенных служить прикрытием советскому Закавказью, решив одну из двух задач для данного региона. О второй, нефтяной, пока забыли.

Глава 12

За два с половиной месяца Сталину удалось восстановить здоровье и работоспособность. И, судя по последовавшим вскоре действиям, в деталях продумать новый курс, определяемый теми трениями, которые возникли в отношениях с Вашингтоном и Лондоном. Сталин подсчитал, что далеко не все еще потеряно и при настойчивом стремлении можно восстановить прежнее единство и согласие вчерашних боевых союзников.

Вернулся в Москву он как нельзя вовремя, 17 декабря, на следующий день после открытия в столице СССР второй сессии СМИД. На ней предстояло вторично обсудить и согласовать условия мирных договоров со странами-сателлитами Германии в годы войны — Италией, Болгарией, Венгрией, Румынией, Финляндией — и установить, в случае успеха переговоров, дату созыва мирной конференции.

Уже сам состав сессии внушал оптимизм. На этот раз в ней участвовали главы внешнеполитических ведомств не пяти стран, как в Лондоне, а только трех, как и предусматривалось в Ялте и Потсдаме. От СССР — Вячеслав Молотов, от США — Джеймс Бирнс, от Великобритании — Эрнст Бевин. Видимо, и сами беседы Сталина с Гарриманом на даче под Сочи, и его предельно твердая позиция, занятая по данному вопросу, подействовали на Трумэна и заставили Белый дом и госдепартамент ослабить давление, пойти на некоторые уступки, пока лишь по процедуре.

Бирнс, поддержанный британским коллегой, продолжал настаивать на праве США вмешиваться во внутренние дела восточноевропейских государств, отказываясь тем самым признать сложившиеся сферы влияния на континенте. Он потребовал реорганизовать правительства Румынии и Болгарии, резко увеличив представительство в них демократических (подразумевалось — не коммунистических) партий, имевшихся в этих двух балканских странах. Более того, попытался провести как решение сессии обязательство Бухареста амнистировать всех политических заключенных, арестованных и осужденных после переворота, начиная с 23 августа 1944 г. И допустил тем грубейшую ошибку, дав Молотову возможность нанести ответный весьма тонкий удар в словесной дуэли, позволив тому объяснять прописные истины. Во-первых, в Румынии с осени минувшего года репрессиям подвергались лица, запятнавшие себя сотрудничеством с нацистами, с кликой Антонеску, которого юристы трех великих держав признали военным преступником, и члены фашистской «Железной гвардии». Во-вторых, в Болгарии 18 ноября прошли выборы в парламент, принесшие внушительную победу — более 80 процентов голосов — Отечественному фронту, блоку, включавшему, помимо коммунистов, еще земледельческий народный союз и социал-демократическую партию. Заодно Молотов напомнил, что выборов ни в Италии, ни в других западноевропейских странах пока не было.

Более сложным, так и не приведшим к общему мнению, оказалось обсуждение сроков вывода советских и американских войск из Китая. Однако данное открытое расхождение, столь сильное, что не позволило найти даже компромисс, до некоторой степени удалось компенсировать договоренностями практически по всем остальным пунктам повестки дня.