Сталин: тайны власти

Скорее всего, именно так все бы и произошло в конце июня — начале июля, и никак не позже, ибо созыв сессии уже нельзя было откладывать из-за так и не принятого еще бюджета на 1953 год. Произошло бы, не случись чрезвычайное, хотя и вполне прогнозируемое событие.

17 июня забастовка берлинских строителей мгновенно переросла в стихийное выступление, захватившее несколько городов ГДР. Положение приняло столь угрожающий характер, что для его нормализации в Германию направили Берия, смелого, решительного и умного. И он сумел всего за трое суток навести надлежащий порядок во всей советской оккупационной зоне, да еще без крови.

Однако в Москве Лаврентия Павловича не встретили как триумфатора, замолчали его миссию, скрыли его заслуги. Более того, вместо благодарности его, второго в официальной иерархии, на деле — самого сильного человека страны, через два дня арестовали, и таким образом завершилась первая, самая жесткая схватка за власть. Власть единоличную, никому не подконтрольную, как уж повелось исторически у нас в стране.

По официальной, существующей без малейших изменений с июля 1953 г. версии, Берия сам предоставил повод для своего ареста, «сколотил, — как указывало тассовское сообщение, — враждебную Советскому государству изменническую группу заговорщиков для захвата власти»^[26]. Но в подкрепление такого обвинения до сих пор не представлено ни одного доказательства, ни одной, хотя бы косвенной, улики. Без объяснения осталось слишком многое. Кто, помимо Берия и расстрелянных с ним вместе, входил в число заговорщиков? Что конкретно предприняли они для захвата власти? На кого из людей, на какие боевые части опирались?

Есть только вопросы. Ответов нет. Зато есть иная, пока еще гипотетическая, версия. Маленков сознательно использовал поездку Берия в Берлин и направил его туда, чтобы выиграть время, за которое успел привлечь на свою сторону двух заместителей Лаврентия Павловича по МВД — Серова и Круглова, заместителя Булганина — Жукова, да еще генерала Москаленко.

Обеспечив себе поддержку армии и части сил МВД, Маленков вызвал Хрущева, Булганина, Микояна, в открытую заявил, что у него имеются доказательства их участия в заговоре, в антипартийных действиях, и предъявил ультиматум: либо они на заседании Президиума ЦК поддержат предложение об аресте Берия, либо сами будут арестованы, тут же, в его кабинете.

Для Хрущева, Булганина, Микояна выбора не было. Они безоговорочно приняли предъявленные им условия, заверили в поддержке. И сдержали слово.

В том же кабинете председателя Совета Министров СССР, в кремлевской резиденции Сталина, Берия 26 июня был арестован.

В эти часы в Москву входили танки Таманской дивизии — по Киевскому шоссе, Дорогомиловской улице, через Бородинский мост. На Смоленской площади они свернули налево, на Садовое кольцо, и далее — к центру. К стратегическим точкам города.

Глава 24

И все же главные события произошли чуть позже. Отстранение Берия, сопровождавшееся беспрецедентным вводом войск в Москву, вынудило узкое руководство объяснить происшедшее, для чего пришлось созвать пленум, проходивший со 2 по 7 июля. На нем, естественно, поначалу речь шла исключительно о прегрешениях бывшего шефа госбезопасности, действительных и мнимых, ведь Лаврентию Павловичу предстояло стать не только очередным олицетворением зла, но и ответственным за все неудачи, ошибки режима в прошлом и настоящем, которые можно было бы отнести на его счет.

Ничуть не заботясь об истине, выступавшие обвиняли Берия во всем, что только всплывало в их памяти. Так, Микоян заметил: «В первые дни после смерти товарища Сталина он (Берия. — Ю. Ж. ) ратовал против культа личности. Мы понимали, что были перегибы в этом вопросе и при жизни товарища Сталина. Товарищ Сталин круто критиковал нас. То, что создают культ вокруг меня, говорил товарищ Сталин, это создают эсеры».

Анастасу Ивановичу вторил уже бывший член ПБ А.А. Андреев: «Он (Берия. — Ю. Ж.) …начал дискредитировать имя товарища Сталина, наводить тень на величайшего человека после Ленина… Я не сомневаюсь, что под его (Берия. — Ю. Ж.) давлением вскоре после смерти товарища Сталина вдруг исчезает из печати упоминание о товарище Сталине… Появился откуда-то вопрос о культе личности».

Поступая так, заведомо зная, что Лаврентий Павлович не имел отношения к кампании по десталинизации, Микоян и Андреев, возможно, старались исключить в будущем то, что пытался сделать Маленков. Микоян как член Президиума ЦК должен был знать наверняка действительное положение дел и сознательно порочил идею, приписывая ее очередному «исчадию ада», «врагу партии и государства». Однако Маленкова не смутило происходившее. В заключительном слове, начав с прегрешений Берия, неожиданно для всех присутствовавших он перешел к совершенно иному. Заговорил о том, что предполагал сказать еще в апреле: