Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны

Благодаря протекции всесильного рейхсфюрера Геринга обер-лейтенант Шульце-Бойзен, несмотря на его антинацистское прошлое, сумел занять видный пост в люфтваффе и оказать неоценимые услуги Советской России. Харро Шульце-Бойзен не был коммунистом, он был патриотом Германии и пошел на сотрудничество с советской разведкой совершенно сознательно, считая, что только так может спасти фатерланд от гитлеровской нечисти.

Привлеченный к шпионской работе доктором Харнаком, Шульце-Бойзен в короткий срок сумел создать собственную разведывательную сеть, в которую вошли около 20 человек, в большинстве офицеров и людей, связанных с военной промышленностью.

Профессионалы внешней разведки НКВД не могли не понимать ценности информации, получаемой от группы Шульце-Бойзена. Недаром информация «Старшины» немедленно передавалась Сталину.

Александр Коротков обычно получал материалы Шульце-Бойзена через Харнака — в шифровке, поступившей в Москву вчера,

14 марта 1941 г., так и указывалось — «Агентурное сообщение „Корсиканца“ по сведениям, полученным источником от референта штаба германской авиации Шульце-Бойзена…» Но вот сегодня,

15 марта 1941 г., в Берлин неожиданно пришло указание Центра — минуя Харнака, установить прямую связь с Шульце-Бойзеном. Прямая связь с агентом, да еще с офицером люфтваффе, находящемся в эти дни уже на казарменном положении, чрезвычайно осложняла миссию Короткова и делала ее опасной для обоих — и для советского разведчика, и для немецкого патриота.

Но Москва шла на риск. К середине марта 1941 г. подготовка нападения Германии на Советский Союз уже не вызывала сомнений, и это требовало максимального ускорения передачи информации, особенно из такого важного источника как штаб люфтваффе. Сегодня даже один день мог иметь значение! И поэтому так необходима была прямая связь с Шульце-Бойзеном.

Короткое встретится с Шульце-Бойзеном на следующей неделе — 25 марта 1941 г. И с этого дня, все последующие месяцы — до самого «внезапного» нападения — от «Старшины» почти ежедневно будет поступать информация особой важности, а Александр Коротков станет одной из ключевых фигур Отечественной войны, одним из тех, кто назовет день «внезапного» нападения Германии на Россию.

До «внезапного» нападения остается уже 98 дней. 15 марта 1941. Москва

ДотошныйГоликов

Сообщения о подготовке Германии к нападению продолжают поступать нарастающим потоком. Сегодня, 15 марта 1941 г., к Голикову поступило два таких сообщения — от резидентов военной разведки. Одно из них — из Бухареста от секретаря советского полпредства Григория Еремина, по кличке «Ещенко», а второе — из Будапешта от военного атташе полковника Николая Ляхтерова, по кличке «Марс».

«Ещенко», который в своей предыдущей шифровке, поступившей всего два дня назад, 13 марта 1941 г., сообщил информацию, полученную от румынского врача, агента по кличке «Купец», сегодня передает сведения, полученные от румынского адвоката по фамилии Сокор.

На прошлой неделе Сокор, по его словам, имел беседу с заместителем министра внутренних дел Румынии полковником Александром Риошану — близким другом кондукатора Антонеску. Риошану сказал адвокату Сокору: «Главный штаб румынской армии вместе с немцами занят сейчас разработкой плана войны с СССР… Эту войну следует ожидать через три месяца…»

«Марс», в отличие от «Ещенко», сообщавшего о слухах, приводит конкретные данные о перебросках германских войск и сосредоточении их на границе Советского Союза:

«Начальнику разведуправления Генштаба15.03.1941

По моим сведениям и данным югославского и турецкого военных атташе, в Румынии и Болгарии на 14 марта немецких войск имеется 550 тысяч человек, из них около 300 тысяч в Болгарии. С 12 марта в Румынию перебрасываются до 50 немецких эшелонов с войсками в сутки, с людским составом и конным транспортом, из них до 10эшелонов в сутки проходят через Деж на Яссы … Считаю, что вдоль западной границы СССР немцы имеют до 100 дивизий, включая Румынию. Марс».