Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны

Полученные мною приказы Ставки я передал для исполнения подчиненным мне комендантам шталагов ХХ-Б майору Зегеру, полковнику Больману и подполковнику Дульнингу. Полковник Дульнинг, выполняя этот приказ, сразу же расстрелял свыше 300 человек военнопленных политических работников Красной армии, коммунистов и евреев.

Вражеский плен, по своей сути, во все времена был унизительным и мучительным для попавших в плен солдат и офицеров. Но несравнимо более мучительным был, конечно, во время Второй мировой войны германский плен, в который так или иначе попали более 5 000 000 советских бойцов. Этот плен был связан с огромными нравственными и физическими страданиями, издевательствами, которые во многих случаях заканчивались смертью. Но если комиссары-русские или украинцы по национальности, не всегда уничтожались, то для комиссаров-евреев и солдат-евреев гитлеровский плен всегда означал смерть. И если, зная об ожидающей их участи, евреи не всегда делали «шаг вперед», их выдавали предатели или же выявляли сами нацисты. Главной целью гитлеровских убийц было именно выявить среди советских военнопленных евреев, а не комиссаров, как предписывал «Комиссарен-Эрлас».

Доктор Арон Шнеер приводит найденные им в архивах страшные свидетельства расправ нацистов с евреями-военнопленными. Так, в июле 1941 г., в городе Житомире было расстреляно 187 пленных солдат-евреев. В августе 1941 г. в херсонском лагере для военнопленных было расстреляно 500 евреев. В октябре 1941 г. в лагере для военнопленных в Борисполе было расстреляно 357 евреев, в их числе 78 раненых, переданных на уничтожение лагерным врачом.

В лагере военнопленных «Дулаг № 230» в Вязьме в ходе проверки пленных было обнаружено 200 евреев и около 60 политруков. Все они были расстреляны. Через несколько дней в том же лагере была устроена повторная проверка, на которой было «выявлено» еще 40 евреев и 6 политруков. И снова расстрел. Этот список можно продолжить бесконечно. Немедленный расстрел был иногда для евреев даже «счастьем». Гораздо страшнее были муки, уготованные им палачами перед расстрелом. Людей травили собаками, выкалывали глаза, отсекали руки, вырезали на спинах шестиконечную звезду и надпись: «юде».

Владея лучшей в мире разведкой, Сталин прекрасно знал о том, что задуманная Гитлером война будет войной на уничтожение гражданского населения страны. Знал еще до начала войны, точно так же, как знал обо всех планах Гитлера по операции «Барбаросса». Ну, а в первые дни после начала войны он имел возможность убедиться в том, что информация разведки была верна — гитлеровская война была «истребительной войной». Страшно сказать, но такая война устраивала Сталина.

Это поняли даже сами гитлеровцы. Свидетельствует Вальтер Шелленберг: «…Специалисты по России также считали, что Сталин только приветствует жестокие меры немцев, такие, например, как „Приказ о комиссарах“…»

Бесчеловечная жестокость нацистов, убийство пленных и гражданского населения вызывали справедливый гнев всего советского народа и превращали войну с Германией в Отечественную войну.

До начала операции «Барбаросса» осталось всего 11 дней. 10 июня 1941. Берлин

Сигнал «Дортмунд»

«Директива № 21», подписанная Гитлером полгода назад, 18 ноября 1940 г., требовала закончить приготовления к нападению на Россию к 15 мая 1941 г. А само «внезапное» нападение в первоначальном варианте должно было совершиться в конце мая. Однако Югославская кампания смешала карты Гитлера.

Первый намек о новой дате начала операции «Барбаросса» Гитлер сделал своим генералам на утреннем совещании 30 апреля 1941 г. Фюрер заявил тогда, что командующий 11 германской армией генерал-полковник фон Шоберт должен принять командование союзными румынскими войсками за шесть недель до начала операции и не позднее 15 мая 1941 г. Это указание фюрера, фактически, обозначило новый срок начала операции «Барбаросса», примерно 22 июня 1941 г.

С тех пор прошло больше месяца. С 22 мая 1941 г. Германия приступила к последнему этапу подготовки к нападению, сосредоточению своей многомиллионной армии на советских границах.

И сегодня, 10 июня 1941 г., когда и этот последний этап почти закончен, фюрер окончательно утвердил дату нападения.

Роковаядата «22 июня 1941года» — стала днем «Д».

ИЗ РАСПОРЯЖЕНИЯ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО

СУХОПУТНЫХ ВОЙСК

10 июня 1941

Днем «Д» предлагается считать 22 июня.