Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны

«Если завтра война!»

Май 1941 г. ворвался в Москву оглушительной музыкой маршей, огнем полыхающих знамен, громовыми криками «Ура!!!». В честь 1 Мая — Международного праздника трудящихся — на Красной площади идет военный парад. Под гром оркестров чеканят шаг курсанты военных училищ. С винтовками наперевес проходят части НКВД. Весенний ветер треплет ленточки на бескозырках морских десантников.

Каски, пилотки, бескозырки. Радостные, гордые мальчишеские лица. Скоро, очень скоро эти мальчики будут брошены в кровавое месиво войны. Счет уже идет на дни. Но сегодня… парад!

Вслед за войсками идет «Осоавиахим» — вооруженные добровольные оборонные отряды. Сегодня в них насчитывается 14 000 000 человек, завтра они станут ополченцами — защитниками Отечества. Из-за темно-коричневого кирпичного здания Исторического музея выезжают вооруженные пулеметами мотоциклисты. За ними мощные тупоносые гусеничные тягачи тащат гаубицы и зенитные орудия. За ними, скрипя и лязгая гусеницами по гранитной брусчатке Красной площади, ползут танки. А в хмуром, не по-весеннему, небе уже ревут самолеты.

Боевую технику сменяют физкультурники — гордость Страны Советов. И, вслед за ними, из боковых улиц на Красную площадь вливаются праздничные пестрые колонны демонстрантов.

Ревут репродукторы: «Великому Сталину слава!!! Ура-а! Ура-а-а!»

Проходя мимо Мавзолея, люди невольно замедляют шаг, поворачивают головы, стараются разглядеть стоящего на трибуне вождя. Сталин улыбается, поднимает руку в приветствии. Рядом с ним нарком обороны маршал Тимошенко и соратники — Молотов, Ворошилов, Берия, Маленков.

На трибунах для гостей — иностранные дипломаты, военные атташе. Среди них вернувшийся вчера из Берлина в Москву германский посол фон дер Шуленбург и советник Хильгер. Среди них и германский военный атташе генерал Кёстринг и его заместитель — полковник Креббс.

Эрнст Кёстринг — фигура примечательная. Сын обрусевшего немца, он родился в России, долго жил и учился в Москве. После революции Кёстеринг — офицер Белой армии — бежал в Германию, а в 1935 г. вернулся в Москву в качестве германского дипломата. У советской контрразведки нет никаких иллюзий в вопросе о том, чем будет заниматься Кёстеринг на Первомайском параде — ведь еще на прошлой неделе, 25 апреля 1941 г., контрразведчикам удалось подслушать телефонный разговор между генералом Кёстрин-гом и его заместителем полковником Креббсом:

Креббс: Они еще не замечают, что мы готовимся к войне. А вы видели какие войска прибывают на парад?

Кёстринг: Дивизии НКВД. Войска воздушного флота… танки. Креббс: А орудия? Кёстринг: Тоже.

Креббс: Что же, для подсчета мы можем использовать парад блестяще. Посидим на параде и постараемся все записать.

Но, видимо, Первомайский парад 1941 г. был настолько важен Гитлеру, что «в помощь» Кёстрингу и Креббсу он направляет в Москву еще одного особого шпиона — Вальтера Шелленберга! Шелленберг прибыл в Москву в штатском, под личиной представителя химической промышленности и, естественно, присутствует на параде. Все его внимание сосредоточено на военной технике и на «атмосфере» парада. А «атмосфера» военного парада 1941 г. не вызывала сомнений. По идее вождя, парад должен был продемонстрировать всему миру, что СССР — могучая, но миролюбивая держава! Говорят, что соратники советовали Сталину не проводить парад — опасались, что в это смутное время он может быть расценен мировой общественностью как «бряцание оружием». Но вождь принял решение не нарушать традиции и именно с помощью военного парада продемонстрировать «миролюбие Страны Советов». Вспоминает один из участников парада немецкий коммунист Вольфганг Леонгард: «Часа через два мы проходили колоннами по Красной площади. „Да здравствует мирная политика Советского Союза!“ — неслось из репродукторов. „Мир! Мир!!!“ — никогда еще эти слова не повторялись с такой настойчивостью».

Эта идея «мира» явственно прозвучала и в торжественной речи наркома обороны Тимошенко: «Товарищи!