Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны

командования вооруженными силамиКейтель

И как будто бы этого чудовищного «Распоряжения» было недостаточно, к нему еще были добавлены и «устные указания»! Можно только себе представить, в чем заключались эти устные указания!

Истинная сущность «Распоряжения об особой подсудности» была обнажена на Нюрнбергском процессе в ходе допроса фельдмаршала Кейтеля, подписавшего этот документ.

Допрос преступника вел Главный государственный обвинитель от СССР Роман Руденко. За много дней до того, как советник юстиции Руденко был назначен государственным обвинителем на этом процессе, он занимал пост прокурора Украины и с июня 1943 г. возглавлял комиссию по расследованию злодеяний гитлеровцев на этой земле. Так что Роман Руденко, можно сказать, видел воочию, к каким результатам привело «Распоряжение об особой подсудности».

ИЗ ПРОТОКОЛА ДО ПРОСА КЕЙТЕЛЯ

Стенограмма заседаний Международного военного трибунала

5, 6 и 8 апреля 1946

Руденко: Перехожу к вопросам зверств и вашего отношения к этим преступлениям… Прежде всего, я обращаюсь к документу: «Распоряжение о применении военной подсудности в районе „Барбаросса“». Вы помните этот документ? Он был составлен 13 мая 1941 г. Это больше чем за месяц до начала войны с Советским Союзом… Вы подписывали этот документ?

Кейтель: Да. Я никогда не оспаривал этого. Это был приказ, который был дан мне Гитлером. Гитлер отдал этот приказ мне, и я поставил свою подпись.

Руденко: Вы, фельдмаршал, считали этот приказ неправильным и все же подписали его?

Кейтель: Я не могу вам сказать больше того, что я подписал этот приказ и что тем самым я взял на себя определенную долю ответственности.

Руденко: Этот приказ датирован 13 мая 1941 г., то есть издан больше чем за месяц до начала войны. Таким образом, вами заранее планировалось убийство людей?

Кейтель: Правильно то, что этот приказ действительно был издан за четыре недели до начала похода по плану «Барбаросса» и что за четыре недели до этого о нем сообщили генералам. Они знали об этом уже за несколько недель до начала войны.

Как было доказано на Нюрнбергском процессе, «Распоряжение об особой подсудности» возвело беспрецедентное в истории беззаконие в ранг государственного закона, а совершение воинских преступлений — в ранг служебных обязанностей и воинского долга. «Раса господ» получила из рук своего фюрера юридическое право безнаказанно убивать женщин и детей!

И если «Директива № 21», отпечатанная всего в 9 экземплярах и надежно упрятанная в сейфе, уже через несколько дней после ее подписания перестала быть тайной для мира, то могло ли остаться в секрете «Распоряжение», изготовленное в 109 экземплярах и разосланное в войска?

До «внезапного» нападения осталось только 39 дней. 13 мая 1941. Москва

Экстраординарные меры «без шума»

По свидетельству современников, лицемерие Сталина было его второй натурой. Великий Лицемер почти всегда говорил одно, а делал совсем другое, в большинстве случаев прямо противоположное тому, что он говорил. Так было и в эти дни.

Несмотря на все разговоры о «дезинформации» и о «фальшивках», несмотря на публичное «неверие» в возможность войны с Германией, Сталин готовит свою страну к этой войне. Готовит упорно, ежедневно и ежечасно. Готовит во всех аспектах — политическом, экономическом и военном. И недаром впоследствии девяностолетний соратник вождя Вячеслав Молотов будет упрямо повторять: «А к войне мы готовились и были готовы!»