Сталин в битве за Москву

– Нужно пробраться к соседям и узнать, что там у них.

– К соседям? Отлично. Приятеля повидаю… Лейтенанта Рославлева. Он сын сослуживца и друга моего отца. Отец на его глазах…

– Сочувствую, сержант, – сказал капитан. – Но что ещё могу сделать? Вот что, ты парень толковый. Обрисуй обстановку, найди майора, которого к ним сопровождал. Объясни, что теперь мы в помощи нуждаемся. Зажали гады со всех сторон. Пусть хоть на нашем левом фланге помогут…

– Понял. Разрешите выполнять?

– Возьми ещё один диск для автомата да пару гранат. Вон, в нише, видишь…

– Спасибо, товарищ капитан, пригодятся.

– Кто с тобой пойдёт?

– Тут одному сподручнее. Пусть мои ребята при вас остаются…

– Одного возьми. Если не найдёшь панфиловцев, если отступили они, пришлёшь ко мне гонца, а сам… Сам пробирайся на командный пункт полка. Доложишь всё как есть. Повтори, что нужно сделать.

Овчаров в точности воспроизвёл всё сказанное комбатом и спросил:

– Разрешите выполнять?

– С Богом! – вырвалось у комбата. – Да, и радио, радио пусть они там настроят, а то молчат…

Овчаров взял с собой курсанта Женю Беликова, паренька расторопного, глазастого, способного различить порой вдали то, что иные и в бинокль не заметят.

Они пробежали по ходу сообщения до самого фланга, затем проползли открытый участок до кустарника, а оттуда – броском в рощу. Немцев не встретили. Вышли к месту памятного ночного боя. Немцы ещё не убрали трупы своих солдат, а значит, не были здесь. Где же они? Как проникли в тыл, если не в стыке между участком обороны полка и полосой обороны дивизии?

А в тылу шёл бой, звуки его перемещались в сторону КНП батальона, который он оставил совсем недавно.

«Как там комбат? – подумал Овчаров. – Как мои ребята?»

– Ну что. До панфиловцев рукой подать. Вон за тем лесом опорный пункт начинается. Оттуда мы и начали атаку той ночью, – сказал Овчаров.

– Точно, – отозвался Беликов.

Но панфиловцев нигде не встретили, лишь следы оставления позиций, причём, видимо, без боя. Почему?

И тут откуда ни возьмись цепь немцев с автоматами наперевес.

Их заметили, застучали очереди…

– Быстро к комбату! – приказал Овчаров.

– Ты что, я тебя не оставлю, – резко возразил Беликов.

– Быстро, говорю. Комбат должен знать, что панфиловцев на месте нет, зато есть немцы… быстро… Это приказ!

Беликов растерянно смотрел на сержанта.

А по ним уже стреляли, хотя пока им удавалось скрываться от пуль за стволами деревьев.

Беликов протянул диск для ППШ.

– На, мне одного хватит. И гранаты.

Овчаров посмотрел ему в глаза и сказал, вкладывая в слова особое значение:

– Одну оставь себе. Ты меня понял?

– Понял…

– Время теряешь, – оборвал сержант, обнял друга и подтолкнул его в ту сторону, с которой они только пришли.

Немцы были уже близко. Сколько их? Не меньше взвода. Ну что ж, это ещё терпимо. Две гранаты да три диска к ППШ.

Прячась за деревьями, он пробрался к небольшой воронке, спрыгнул в неё и замаскировался.

Теперь немцы видели только убегавшего от них Беликова.

Послышались гортанные команды. Овчаров неплохо понимал по-немецки. Говорить бойко не мог, но понимать – понимал. Немецкий офицер приказывал своим:

– Красный юнкер, красный юнкер. Живым взять.

«Вот оно что. Живыми мы нужны им. Ну уж дудки, не получите».

Цепь рассыпалась, и немцы скучились, что облегчало задачу. Подпустил ближе и короткими очередями срезал одного за другим троих. Офицера не достал, потому что мешали деревья. Он был позади цепи, подальше.

Немцы открыли огонь наугад, не успев определить, откуда он стрелял.

Овчаров начал считать. Досчитал до двадцати и сбился, потому что они постоянно перемещались.

Дал ещё несколько очередей. Но на этот раз свалил только двоих. Остальные быстро залегли и открыли беспорядочный ответный огонь.

Офицер снова потребовал, чтобы взяли живым. Стало ясно, что плен станет не только позорным, плен станет страшным.

«Но что это я о плене? Нет. Мне нужно выполнить задачу. Мне нужно прорваться к своему полку. Ну, погодите».

Он осторожно осмотрелся и заметил ещё одну воронку. Сменил диск. Дал очередь с прежнего места, но залёгших достать уже было трудно. Быстро перевалился через край воронки, скрылся за большим деревом, от него перебежал к другому, затем нырнул в мелколесье и снова затаился.

Немцы, понукаемые командиром, поднялись и пошли в сторону прежней его позиции, ведя огонь поверх неё. Всё ближе и ближе…

Овчаров взял на мушку офицера, прицелился тщательно. Но тот быстро перемещался и можно было промазать. Тогда он громко вскрикнул, словно получил ранение, и затих. Офицер остановился, осматриваясь, и тут же был сражён, причём надёжно, наповал, потому что Овчаров выпустил в него, не сразу упавшего, три короткие очереди. Ведь из каждой очереди могли попасть в цель одна, максимум две пули, поскольку ствол автомата ведёт в сторону из-за отдачи. Остальные же пули просто создают высокую плотность огня и могут сразить даже тех, в кого автоматчик не целится специально.

Немцы загалдели. Двое подбежали к офицеру и тут же были сражены Овчаровым.