Сталин VS Троцкий

— Троцкий организовал группу, которую прямо натаскивал, поучал: давайте сведения немцам, чтобы они поверили, что у меня, Троцкого, есть люди. Делайте диверсии, крушения, чтобы мне, Троцкому, японцы и немцы поверили, что у меня есть сила… Уборевич, особенно Якир, Тухачевский занимались систематической информацией немецкого Генерального штаба… Тухачевский оперативный план наш — святая святых — передал немецкому рейхсверу. Имел свидание с представителями немецкого рейхсвера. Шпион? Шпион. Якир — систематически информировал немецкий штаб. Он выдумал себе эту болезнь печени. Может быть, он выдумал себе эту болезнь, а может быть, она у него действительно была. Он ездил туда лечиться. Уборе-вич — не только с друзьями, товарищами, но он отдельно сам лично информировал. Карахан — немецкий шпион. Эйдеман — немецкий шпион… Рудзутак. Он не признает, что он шпион, но у нас есть все данные. Знаем, кому он передавал сведения…

Когда в начале шестидесятых комиссия ЦК КПСС изучала «дело Тухачевского», то допрашивали и бывших сотрудников разведки: действительно ли маршал поддерживал связь с высланным из страны Троцким?

Бывший сотрудник внешней разведки Борис Мануилович Афанасьев рассказал комиссии ЦК:

«С 1932 по 1938 год я находился непрерывно на нелегальной разведывательной работе за рубежом. Я возглавлял нелегальную резидентуру в Париже, которая занималась главным образом разработкой деятельности сына Троцкого — Седова и его окружения… Мы были в курсе деятельности самой засекреченной конспиративной деятельности Троцкого и Седова. Поэтому, когда ставится вопрос, могли ли иметь место встречи Седова с Тухачевским, Путной и другими военными деятелями Советского Союза, о чем говорилось на процессах, имевших место в Москве с 1936 по 1938 год, то можно утверждать, что это не соответствует действительности…»

В марте 1938 года начался процесс над так называемым правотроцкистским блоком. На скамье подсудимых сидели бывший член политбюро, недавний «любимец партии» Николай Иванович Бухарин, бывший глава правительства Алексей Иванович Рыков, бывший наркомвнудел Генрих Григорьевич Ягода, бывший секретарь ЦК, а в последние годы заместитель наркома иностранных дел Николай Николаевич Крестинский, бывший член Реввоенсовета Республики и бывший нарком внешней торговли Аркадий Павлович Розенгольц и другие известные в стране люди, а также несколько крупнейших врачей.

Подсудимые обвинялись в том, что они «составили заговорщическую группу под названием «правотроцкистский блок», поставившую своей целью шпионаж в пользу иностранных государств, вредительство, диверсии, террор, подрыв военной мощи СССР, расчленение СССР и отрыв от него Украины, Белоруссии, Среднеазиатских республик, Грузии, Армении, Азербайджана…»

Подсудимые в попытке сохранить себе жизнь подтверждали самые нелепые обвинения. Бухарин, сидя на скамье подсудимых, говорил:

— Летом 1934 года Радек мне сказал, что Троцкий уже обещал немцам целый ряд территориальных уступок, в том числе Украину. Если мне память не изменяет, там же фигурировали территориальные уступки и Японии…

На московских процессах звучало, что Троцкий вместе с Гитлером готовили расчленение Советского Союза и восстановление власти буржуазии. Многие верили в эти бредни, а кто-то верит и сейчас…

8 октября 1966 года с маршалом Рокоссовским на его даче в Мытищах беседовал известный историк Василий Дмитриевич Поликарпов. Речь зашла о том, что в 1925 году Рокоссовский поступил учиться в Высшую кавалерийскую школу в Ленинграде. Начальником школы был Виталий Маркович Примаков.

— Примаков был троцкист, — уверено сказал Рокоссовский.

— В чем же выражался его троцкизм? — поинтересовался историк.

— Я был секретарем парторганизации Высшей кавалерийской школы, и мы разбирали вопрос о троцкизме Примакова. У него была золотая табакерка с надписью: «Лучшему кавалеристу мира т. Примакову». Это прямо говорит о его троцкизме…

«Троцкизм» стал олицетворением любого зла. В январе 1953 года глава Союза писателей Александр Фадеев читал главы из поэмы Александра Твардовского «За далью даль». В рассуждениях поэта о состоянии литературы Фадеев обнаружил политические двусмысленности и выговаривал автору:

«Есть у писателя в современной исторической обстановке более опасный враг, ибо он господствует во всех странах, кроме стран нашего блока, а у нас чаще всего выступает троцкизмом, — носитель иллюзорной буржуазной «свободы», «свободы» от диктатуры рабочего класса, «свободы» от коммунистов и их руководства трудящимися, «свободы» от коммунистического мировоззрения, от партии коммунистов, от их деятелей, в том числе и от их редакторов…»

Когда-то после очередного ареста группы революционеров — участников Великой французской революции прозвучали горькие слова:

«Либо это правда, что главнейшие руководители страны были изменниками, либо это неправда. Если это правда, то что следует думать о республике, в которой такие подлецы были руководителями? Если это неправда, то что следует думать о государстве, которое смеет так обращаться со своими лучшими слугами?»