Сталинбург

Этим утром Паша чувствовал себя паскудно — из-за выпитой вчера водки, из-за того, чем он занимался в бане, а также из-за того, что побег из Сталинбурга вновь откладывался. Завтракать в гостиничном буфете у него не было желания, поэтому он, приняв душ и одевшись, побрел на поиски какого-нибудь кафе поблизости. Единственное заведение, обнаруженное им в двадцати минутах ходьбы от гостиницы носило название «Сталинбургер» — это была сетевая тошниловка с пластиковыми столами и стульями, запахом прогорклого масла и разбросанными по полу салфетками. Паша без аппетита съел сендвич с тушенкой под названием «Завтрак туриста», запил его дерьмовым кофе, судя по вкусу забодяженным из цикория и поспешно покинул заведение.

Когда он, стоя перед входом «Сталинбургера», раздумывал, куда отправиться дальше, до него донесся негромкий мужской голос.

— Молодой человек! Да, да, я к вам обращаюсь.

Обернувшись, Паша заметил в узком переулке справа от закусочной неприметную фигуру в черном, выглядывавшую из-за мусорных баков. На глаза незнакомца была надвинута широкополая черная шляпа, а нижнюю половину лица скрывала густая темная борода.

— Вам помочь?

— Это я могу вам помочь, — ответил незнакомец. — Идите сюда.

Такое начало разговора не предвещало ничего хорошего. Последнее, чего хотелось сейчас Паше — это следовать за странным типом, похожим на маньяка, в мрачную подворотню. Поэтому он, сделав вид, что вспомнил о важной встрече, лишь кивнул мужику в шляпе и уже собирался было пойти прочь, как услышал:

— Вы ведь не местный, правда?

— Да, я из… Чехословакии.

— На самом деле — нет.

— Что вы имеете в виду?

— Здесь говорить опасно. Идите за мной.

Паша нырнул в переулок, где воняло еще сильнее, чем в «Сталинбургере». Незнакомец припустил быстрым шагом, и парень еле поспевал за ним. Петляя, они двигались по узким подворотням, избегая открытых пространств. От любых вопросов Пашин спутник лишь отмахивался, обещая рассказать все, как только они доберутся до нужного места.

— А куда мы вообще идем? — не вытерпел наконец Паша.

— В ГРОТ.

— Куда?

— Городской Район Особого Типа.

Прибавив шагу, Паша сумел наконец рассмотреть своего провожатого. Тот был одет в поношенный черный костюм и белую рубаху без галстука, а помимо темной бороды его лицо обрамляли пейсы до плеч. Судя по морщинам вокруг усталых глаз, почти все время скрытых полями шляпы и седине, проблескивавшей в волосах, ему было около пятидесяти. Наряд его был застиранным и слегка потрепанным, но при этом аккуратным и чистым. Чего нельзя было сказать о его покрытых грязью башмаках — казалось, он недавно шел в них по полю после дождя.

Четверть часа поводив парня запутанной сетью переулков, провожатый вывел его к цели их путешествия. Это был спрятанный в середине большого квартала жилой комплекс из нескольких однотипных высоток, огражденных высоким бетонным забором, по верху которого вились гирлянды колючей проволоки. Над воротами из ржавого металла изгибалась стальная арка с надписью: ГРОТ им. ПРЕПОДОБНОГО ЛАЗАРЯ. На самих воротах потускневшей красной краской было написано: СВОБОДА ДАЕТСЯ С ТРУДОМ.

Незнакомец поднес свою ногу к сканнеру, вмонтированному в ограду на уровне щиколотки — Паша заметил электронный браслет, прятавшийся под штаниной. Щелкнул замок, и калитка в воротах приоткрылась. Пейсатый скользнул внутрь, увлекая за собой молодого человека. Оказавшись за оградой, Паша почувствовал острую необходимость зажать нос.

— Опять канализацию прорвало, — равнодушно заметил провожатый. — Нам в тот дом.

Людей на улицах этого странного райончика было мало — трое мальчишек играли в ножички неподалеку от гигантской мусорной кучи да двое женщин развешивали белье, натянув веревку между столбами, прежде служившими опорами для волейбольной сетки. Также здесь не было автомобилей — судя по всему, на территорию жилого комплекса можно было проникнуть лишь пешком. Они вошли в подъезд многоквартирного дома, и запах прорвавшейся канализации сменился ароматом мочи и сигаретного дыма.

— Лифт не работает — электричества нет, — услышал Паша. — Я живу на двенадцатом этаже.

Несмотря на свой далеко не юный возраст, проводник с легкостью преодолевал лестничные проемы — в отличие от Паши, запыхавшегося уже на третьем этаже. Добравшись до своей квартиры, еврейский конспиратор долго возился с замками, после чего дверь со скрипом открылась, и Паша оказался в однокомнатной квартирке почти без мебели, зато с кучей книг, высокими стопками расставленными вдоль стен. В центре комнаты стоял обеденный стол с допотопным компьютером на нем, а на стене висели вырезанные из журналов портреты Троцкого и Кагановича, между ними же — черно-белая распечатка, в которой гость узнал каббалистические десять сфирот. Но приглядевшись, он заметил, что вместо ивритских надписей в каждую из сфер вписаны слова на русском: Двуглав, Правомыслие, Правословие, Праводействие, Революция, Народ, Вечность, Слава, Коммуна, Союз.