Сталинград

 … Наивная надежда Григория переправиться на другой берег Волги после разговора с сыном провалилась. Во-первых, самого разговора не случилось,  в последний момент он испугался. Во-вторых, на следующий день после того как Чуйков принял командование 62-й армией, он приказал никого не переправлять на левый берег. 

 - Раненым давать по стакану водки и пусть обозначают передовые позиции. – Велел беспощадный генерал.

 Некоторые из них не могли даже винтовку поднять. Заживо сгнивали на поле боя, хотя к Григорию это не относилось. Несмотря на ранение, он остался в роте Кошевого и старался держаться к сыну ближе, чтобы помочь тому выжить.

 ***

 Генерал Родимцев добрался до штаба Чуйкова лишь к полудню следующего дня. Его форма была вся в грязи, по дороге пришлось часто прыгать из воронки в воронку.

 - Командир 13-й гвардейской дивизии прибыл в Ваше распоряжение! – бодро доложил он.

 В тот момент Александр Ильич больше походил на студента, нежели на генерала Красной Армии, Героя Советскою Союза. Преждевременно поседевший интеллектуал и юморист Родимцев был человеком, открыто смеющимся над опасностью.

 - Как переправились? – спросил хмурый Чуйков.

 - Я могу ещё пару раз туда-сюда сплавать, но дивизии лучше оставаться на этом берегу.

 - Думаю, тебе будет, чем заняться в ближайшее время…

 Во время войны в Испании, где он был больше известен как "Паблито", Родимцев служил советником и сыграл не последнюю роль в битве за Гвадалахару в 1937 году. Солдаты, служившие у Родимцева в подчинении, считали его настоящим героем и больше всего боялись, что их переведут служить к другому командующему.

 - Одна из немецких дивизий, - вводил его в курс дела начальник штаба армии Крылов, - которые тебе противостоят - 71-я пехотная.

 - Военная судьба свела меня с нею в третий раз. - Рассказал им Родимцев. - В сорок первом году, под Киевом, воздушно-десантный корпус, в котором я командовал бригадой, так потрепал эту дивизию, что её отправили на переформирование во Францию. А летом сорок второго наша 13-я гвардейская имела с ней дело под Харьковом, где уничтожила один из её полков.

 - Теперь вам предстоит драться со "старой знакомой" на улицах Сталинграда...

 Первоначально командный пункт дивизии разместили в районе центральной переправы на берегу Волги у старой мельницы. Бои приняли ожесточённый характер, доходя до рукопашных схваток. Однако существенно продвинуться в центре противнику не удавалось. Вокзал Сталинград-I четыре раза переходил из рук в руки и, в конце концов, остался у русских.

 - Это вам не сорок первый!

 В ночь на 16 сентября переправился третий полк дивизии 39-й стрелковый под командованием майора Долгова. В соответствии с боевой задачей, поставленной полку левом берегу, он был высажен не там, где два других, а в районе завода "Красный Октябрь", ближе к Мамаеву кургану. К этому времени вершиной кургана завладели немцы. Когда рассвело, на одном из водонапорных баков стал различим фашистский флаг.

 - Если немцы укрепятся там, - размышлял взволнованный комдив, - они будут обстреливать всю линию нашей обороны.

 Поэтому на следующий день особенно ожесточённые бои развернулись за доминирующую над городом возвышенность.

Глава 11

От тылового госпиталя города Ростова, где рядовой Майер лечился от липучей желтухи, до линии фронта пришлось добираться длинным и трудным путём.

 - Расстояния в России действительно огромные… - рассеянно размышлял Иоганн, трясясь в кузове очередной машины. - Сколько земли напрасно пустует!

 Каждый из подвозивших его грузовиков обычно следовал до ближнего населённого пункта. Лишь через несколько дней ему попалась машина их полка.

 - Вот повезло!

 - Вдвоём мы быстрее найдём наших. - Водитель искал тот же батальон.

 По дороге они почти не удостаивали взглядом многочисленные подбитые советские танки. Но когда то тут, то там им попадались поверженные громадины с чёрным крестом свастики или когда встречался подбитый немецкий самолёт в поле, то они начинали виновато переглядываться.

 - Наших тоже много побили…

 - Эти обломки несут в себе какое-то предостережение. – Хмуро сказал шофёр.

 На долгом пути следования они пару раз останавливались на постой в попутных селениях. Однажды, седая старая женщина приветствовала их на ломаном немецком языке, и они весь вечер говорил с ней о Германии. Один раз она всплакнула.

 - Там, - женщина, прислушавшись на мгновение к далёкому грохоту артиллерии проговорила, - погибают так много людей, а вы так молоды.

 - У Вас есть дети?

 - Мой сын воюет на другой стороне. – Ответила она с горечью. - Не знаю, жив ли он ещё.

 - Надеюсь жив.

 - Неужели этому не будет конца?

 Теперь, так близко к фронту, Майера почти ничего не трогало и не волновало. Он отрезал ещё один кусок белого хлеба из своего пайка для хозяйки, а шофер предложил:

 - Как насчёт того, чтобы открыть баночку сардин?

 - Прекрасная идея.

 - Это же невиданная роскошь по нынешним временам. – Упрекнула расточительных гостей женщина.

 - К чему нам запасы?.. Сегодня мы живы, а завтра нет.