Сталинград

Со Смысловым и Дятленко провел краткую беседу начальник штаба Донского фронта генерал Малинин. Потом с ними поговорил лично Воронов. Можно было подумать, у генералов из-за плеча выглядывает сам Сталин – оба несколько раз спросили у посланников, понимают ли те в полной мере, как важна поставленная перед ними задача. Все ли инструкции Москвы ясны? На самом деле правила поведения парламентеров никому не были известны. Дятленко, например, потом признался, что он их смутно представлял себе только по пьесе Соловьева «Фельдмаршал Кутузов».

Напоследок Воронов задал риторический вопрос: «Ну как, ребята, справитесь с порученным вам делом?» – «Так точно! Справимся, товарищ генерал-полковник!» – хором ответили «ребята».

Малинин приказал главному интенданту выдать Смыслову и Дятленко лучшее обмундирование, чтобы произвести впечатление на немцев. Тыловик пообещал одеть парламентеров «как женихов» и подмигнул обоим. Он тут же собрал в штабе адъютантов всех генералов и приказал им раздеться, чтобы Смыслов и Дятленко выбрали себе подходящую форму и сапоги. Затем парламентеров усадили в штабной «виллис». Вместе с ними в машину сел полковник Виноградов. Целью назначения должна была стать железнодорожная станция Котлубань в секторе 24-й армии.

Русские войска на этом участке получили приказ прекратить огонь с вечера. В течение всей ночи громкоговорители передавали обращение, подготовленное группой Ульбрихта. В нем говорилось о том, что завтра к немцам придут парламентеры. Утром 8 января на позициях обеих сторон было тихо. К Смыслову и Дятленко присоединился высоченный сержант с белым флагом и трубой. Они прошли примерно половину пути. Сержант протрубил сигнал: «Внимание! Внимание! Слушайте все!» Парламентеры продвинулись вперед еще на 100 метров, и тут немцы открыли огонь. Все трое вынуждены были укрыться за невысоким бруствером, сложенным из снега советскими разведчиками для наблюдений ночью. «Жениховская» форма, которая совсем не защищала от сильного мороза, в минуту потеряла свой парадный вид.

Когда стрельба стихла, Смыслов и Дятленко поднялись на ноги и медленно пошли вперед. Сержант также встал во весь рост, размахивая белым флагом и трубя. Немцы снова открыли огонь, однако стрельба явно не была прицельной. Не вызывало сомнений, что они пытаются вынудить парламентеров вернуться назад. После нескольких безуспешных попыток продвинуться к позициям противника взбешенный Виноградов передал приказ прекратить эту опасную игру.[786]

В штаб фронта Смыслов и Дятленко вернулись очень расстроенные. Воронов же был благодушен. «Что повесили носы, товарищи? – обратился он к разведчикам. – Ситуация такова, что просить должны не мы у них, а они у нас. Дадим немцам огня, тогда сами будут умолять зачитать им наши условия». Ночью над немецкими позициями летали русские самолеты, разбрасывая листовки с ультиматумом Паулюсу и обращением к офицерам, унтер-офицерам и солдатам, подписанными Вороновым и Рокоссовским. Для пущей убедительности слова действительно подкрепили огнем. Вне всяких сомнений, листовки были прочитаны. Капитан из 305-й пехотной дивизии, взятый в плен, признался, что и солдаты, и офицеры, несмотря на угрозу наказания, тайком читали советские листовки – запретный плод сладок. «Про ультиматум было известно всем»,[787] – сказал этот офицер. Кроме того, ультиматум и обращение, зачитанные Эрихом Вайнертом, транслировались русскими радиостанциями, настроенными на частоты, используемые немцами, и многие радисты вермахта впоследствии подтвердили то, что принимали это сообщение.

В ту ночь Смыслову и Дятленко удалось поспать всего пару часов. Очень скоро их разбудили. Неудачливых парламентеров, одетых в собственную старую форму (генеральские адъютанты сразу забрали свое имущество), уже ждала штабная машина. В разведотделе офицеры узнали, что полковника Виноградова произвели в генерал-майоры, а их самих наградили орденами Красной Звезды. Виноградов пошутил, что звание получил «за все штаны, просиженные на службе»,[788] и добавил, что, если Смыслову и Дятленко со второй попытки удастся выполнить задание, они получат еще более высокие награды.

Парламентеры снова сели в машину. С ними поехали Виноградов и офицер, который должен был сменить его на посту начальника разведки. По дороге новоиспеченный генерал и его преемник пели песни и рассказывали анекдоты «про генералов». Нестройное пение сопровождалось жуткой тряской – на замерзшей грунтовой дороге «виллис» бросало с ухаба на ухаб. Путь предстоял неблизкий – на южную оконечность «котла». Они переправились на правый берег Дона, затем вернулись обратно на левый в Калаче-на-Дону, в районе, который занимала 21-я армия. Незадолго до рассвета машина приехала наконец на командный пункт 96-й стрелковой дивизии, расположенный в нескольких километрах к западу от Мариновки.