Сталинград

Кроме доставки горючего, боеприпасов и провианта самолеты должны были вывозить раненых из полевого госпиталя, расположенного рядом с аэродромом в Питомнике. Показателен тот факт, что командование 6-й армии приняло тайное решение отправить в тыл всех медицинских сестер, чтобы те не попали в руки русских солдат. Несмотря на секретность, об этом узнали офицеры 369-го хорватского пехотного полка и принялись обхаживать офицеров Люфтваффе, упрашивая тех под видом медсестер вывезти их любовниц. Многие летчики соглашались, но начальство было категорически против. «Да какая разница! – в один голос твердили молоденькие лейтенанты. – Какая разница кого вывозить – хорватских шлюх или медицинских сестер? Главное, чтобы женщины не попали к русским варварам». Окольными путями хорватам все же удалось отправить своих девиц в тыл.

Аэродром в Питомнике постепенно обрастал землянками и палатками, в которых засели многочисленные службы, штабы и пункты связи. Неудивительно, что данный аэродром очень скоро стал объектом пристального внимания советских истребителей и бомбардировщиков. Только за три дня, с 10 по 12 декабря включительно, русская авиация совершила на эту цель сорок два налета.

Русские пилоты, несмотря на свою чрезвычайную активность в небе над «котлом», все еще не осознали, какой богатый улов попал к ним в сети. Начальник разведки Донского фронта полковник Виноградов ошибочно полагал, что в окружении находились 80 тысяч немцев. Настоящая цифра была в три с половиной раза больше:

290 тысяч человек. Только войска союзников включали в себя остатки двух разбитых румынских дивизий, хорватский полк и транспортную колонну итальянцев, которые так некстати прибыли в Сталинград в надежде разжиться дровами среди городских развалин.

В боях к западу от Дона и на северном фланге самые большие потери понес 11-й корпус Штрекера. Австрийская 44-я пехотная дивизия потеряла около двух тысяч человек, 376-я дивизия – тысячу шесть человек, а 384-я – больше девятисот. Офицеры 6-й армии по вечерам садились за стол и принимались писать письма родным и близким погибших солдат. «Мне выпала тяжелая обязанность сообщить вам, что ваш сын... брат... муж...»

После ноябрьских морозов наступил короткий период оттепели. Солдаты все чаще стали прибегать к практике окопной жизни времен Первой мировой войны. Для того чтобы смыть с ладоней засохшую грязь, использовался единственный, всегда доступный источник теплой жидкости. На вшей никто уже не обращал внимания.

Отступающим дивизиям пришлось очень туго. Рытье окопов и строительство блиндажей было делом нелегким. Впрочем, самую грязную работу за немцев выполняли русские военнопленные. Наученные горьким опытом уличных боев в Сталинграде, немцы старались устраивать блиндажи под подбитыми танками и очень быстро приспособились выгодно использовать каждую естественную или рукотворную складку местности. Земля промерзла до такой степени, что даже костры не помогали почве оттаять. К тому же топливо в открытой степи было большим дефицитом. Крестьянские дома находились далеко от линии фронта, а если уж обнаруживалась какая-нибудь одиноко стоящая хата, то ее в мгновение ока растаскивали по бревнышку.

Разбирая избы местных жителей, солдаты стремились создать в своих землянках хотя бы видимость уюта. Они мастерили рамочки для почтовых открыток и фотографий и развешивали их по стенам. Никто не смел даже пальцем коснуться этих трогательных напоминаний о родном доме. Офицеры, помимо того, заботились, чтобы у них были койки и столы. Генерал Адлер фон Даниэльс занимал целый блиндажный комплекс, который спланировал для него один из офицеров. Командир 16-й танковой дивизии тоже занимал самый большой блиндаж, главным украшением которого служил неведомо откуда взявшийся рояль. Здесь под землей, откуда наружу не проникало ни звука, он играл Баха, Генделя, Моцарта и свою любимую 1-ю патетическую сонату Бетховена. В его исполнении соната звучала совсем обречено. Командир играл на рояле даже тогда, когда стены блиндажа сотрясались от разрывов бомб и с потолка сыпался песок. Он не прекращал игры и в случае, если к нему заходил кто-нибудь из офицеров, чтобы доложить обстановку.

Некоторым подразделениям посчастливилось остаться на прежних позициях. 297-я пехотная дивизия, располагавшаяся южнее Сталинграда, закончила строительство тщательно спланированного подземного госпиталя как раз перед наступлением русских. Солдаты очень боялись потерять удобное убежище вместе с медицинским оборудованием, кроватями и кухонной посудой, которую доставили поездом прямо из Германии. Однако их опасения были напрасны.

Когда 6-я армия попала в окружение, вся дивизия облегченно вздохнула. Драгоценный госпиталь оказался в нескольких километрах от передовой.