Сталинград: К 60-летию сражения на Волге

Подготовка к наступлению с целью деблокирования сталинградской армии наконец закончилась. Этой операции с беспокойством ожидали все, а особенно войска 6-й армии. Почти все части, переброшенные с Кавказа, заняли свои позиции. Прибыли значительные подкрепления из Германии. Непосредственное руководство операцией было возложено на командующего 4-й танковой армией генерала Гота. В его распоряжении было три танковых дивизии штатной численности, небольшое количество пехоты для прикрытия флангов и ряд подразделений и частей из резерва главного командования, среди которых находился батальон танков «тигр». Этих сил явно не хватало для выполнения поставленной перед Готом задачи. Условия наступления были далеки от идеальных. Исходный район находился в районе Котельниково, километрах в ста от Сталинграда. Русские отлично понимали, что этот участок был самым уязвимым. В своих действиях они должны были исходить из этого, и потому Гот мог встретить здесь сильное сопротивление. Правда, и командиры, и солдаты 4-й танковой армии понимали, какую важную роль играло их наступление для деблокирования сталинградской армии. Они были полны решимости пойти на любые жертвы, чтобы успешно выполнить свою задачу.

Попытка деблокирования 6-й армии

Наступление началось 12 декабря, и все мы с нетерпением ожидали первых донесений. Вначале все шло хорошо. 4-я танковая армия понемногу продвигалась вперед. К 18 декабря войска Гота были в 60 километрах от так называемой крепости. 19 декабря они вышли к р. Мышкова и 20-го форсировали ее. 21 декабря они были всего в 45 километрах от Сталинграда.

И вот тут наступление застопорилось. Войск явно не хватало, к тому же они были крайне утомлены и плохо снабжались. Храбрость и решимость войск не могли компенсировать этих слабостей. Кроме того, против 4-й танковой армии действовали крупные силы русских. Несмотря на приказы и увещевания штаба верховного командования, возобновить наступление не удалось. Для этого требовалось ввести в бой свежие силы, а их у нас, к сожалению, не было.

Я с нетерпением ожидал реакции Гитлера. Когда до начала наступления Гота у фюрера просили разрешить 6-й армии вырваться из окружения, он ответил, что нужно подождать результатов наступления 4-й танковой армии. В первые несколько дней армия Гота добилась известных успехов, и Гитлер был на седьмом небе. Он заявил тогда, что его решение оправдано, и не допускал и мысли о выходе 6-й армии из окружения. Но даже в дни успешного наступления все командиры частей и соединений в зоне боевых действий продолжали считать, что спасти 6-ю армию от уничтожения можно, только выведя ее из окружения.

Временные победы вернули Гитлеру его прежнюю уверенность. Теперь он говорил не только о деблокировании окруженной армии, но даже о восстановлении линии фронта, существовавшей до большого русского наступления. Гитлер не желал выслушивать объективные оценки обстановки. Он не понимал, что наступление, в котором участвовали слабые силы и перед которым были поставлены огромные цели, провалится, если 4-я танковая армия не будет усилена и обеспечена необходимыми предметами снабжения. Его нельзя было убедить даже в том, что следует принять элементарные меры предосторожности на случай, если наступление провалится.

Когда в 45 километрах от Сталинграда наступление застопорилось, всем военным специалистам стало ясно, что это конец. Но не так думал Гитлер. «Вот увидите, — говорил он нам, — наступление обязательно будет продолжено». Но его предсказания не сбылись. 23 декабря наступление окончательно прекратилось.

Это был последний момент, когда еще можно было спасти 6-ю армию.

Последняя надежда

Фельдмаршал фон Манштейн и я предпринимали последние отчаянные попытки убедить Гитлера. Если бы 6-я армия получила приказ вырваться из окружения, она, безусловно, выполнила бы его. Безвыходность положения заставила бы солдат пойти на любые жертвы, и окончательной катастрофы можно было бы избежать. Но приказ о выходе из окружения должен был исходить от Гитлера, а он не соглашался подписать его.

Почти каждую ночь я убеждал его отдать такой приказ. Подобные сцены я уже описывал и потому не стану входить в детали, снова говорить о спорах, о взаимном раздражении и т. д. Но мне хотелось бы упомянуть о двух характерных инцидентах.

Помню, однажды я подумал, что мне удалось убедить Гитлера принять мою точку зрения, так как он сказал: «Хорошо, напишите Паулюсу и спросите его, насколько далеко он сможет продвинуться, если он получит приказ о выходе из окружения».