Сталинград: К 60-летию сражения на Волге

Итак, визит Хюбе ничего не дал, кроме повторения обычных заверений. Единственным результатом посещения генералом Хюбе Гитлера явилось создание специального штаба ВВС под руководством фельдмаршала Мильха для воздушного снабжения сталинградской армии. Но положение уже нельзя было выправить, и не только потому, что новые меры были приняты слишком поздно. Дело в том, что снабжение целой армии зимой, как и предсказывали многие авиационные офицеры, оказалось не по плечу немецким военно-воздушным силам.

Обстановка в конце декабря

1942 год подходил к концу. В сводках верховного командования сообщалось, что наши войска в районе Сталинграда предпринимают ожесточенные атаки, но на самом деле обстановка с каждым днем становилась все менее благоприятной. Группа армий «Дон» оказалась не в состоянии отразить натиск русских и теперь откатывалась назад. 4-я танковая армия не смогла удержать рубеж, на который она вышла 21 декабря, и расстояние между передовыми отрядами 4-й и 6-й армий опять увеличилось до ста с лишним километров. Северо-западнее Сталинграда русские расширили фронт своего зимнего наступления. Они атаковали и разгромили итальянскую армию, удерживавшую участок фронта между румынами и венграми. Теперь опасность нависла над венгерскими войсками. Такой ход событий усилил отчаянное положение группы армий «А», действовавшей на Кавказе.

Обстановка в самой крепости серьезно ухудшилась, хотя русские еще не начали решительного наступления. Пресловутый «воздушный мост» работал плохо, и нехватка предметов снабжения ощущалась все острее. Рационы войск стали настолько мизерными, что продержаться на них сколько-нибудь долго люди не могли. Мало того, неизбежно было новое уменьшение суточного пайка. Провал наступления 4-й танковой армии деморализовал как командиров, так и войска внутри Сталинградского котла. Их разочарование было тем сильнее, что они верили в возможность скорого деблокирования. Я не берусь описывать обстановку в районе окружения — о ней могут рассказать лишь те немногие из участников событий, кому посчастливилось остаться в живых.

Я следил за тем, чтобы Гитлера информировали достаточно полно и правдиво, не умалчивая о недостатках. Мне казалось, что он совершенно безразлично относился к неумолимо надвигавшейся катастрофе. Внешне он придерживался прежнего мнения, считая, что решение удерживать Сталинград при данных обстоятельствах было правильным. Чтобы оправдать себя, он выдвигал теперь следующие причины. Удерживая Сталинград, 6-я армия приковывает к себе крупные силы русских, поэтому противник не может проводить крупные операции в другом месте, а мы получаем возможность создать прочную линию фронта. На эти доводы я ответил так: «Если русские будут проводить свои операции правильно, — а у меня есть все основания полагать, что они будут действовать именно так, — то для окружения сталинградской армии они оставят минимальное количество дивизий. Они не станут штурмовать крепость в ближайшее время, а бросят свои основные силы для наступления в западном направлении. Наши солдаты в Сталинграде вынуждены будут смириться со своей судьбой, даже не вступая в бой, и попадут в руки противника так же просто, как спелые фрукты падают с деревьев на землю».

Позднее мои предсказания сбылись. Но Гитлер продолжал ободрять окруженные войска даже после провала наступления 4-й танковой армии. Он обратился к ним с новогодним приказом, в котором говорилось: «Я даю слово, что для вашего освобождения будет сделано все возможное». Этот приказ был написан лично Гитлером, и старший адъютант фюрера принес его мне для отправки в 6-ю армию. Я отказался это сделать, так как не имел ни малейшего желания посылать приказ, содержание которого было явно неосуществимо. Старший адъютант заявил, что Гитлер настоятельно требовал отправки приказа и что о моем неповиновении он вынужден будет доложить Гитлеру. Но никакие последствия не могли заставить меня согласиться с Гитлером, и в конце концов приказ был послан в Сталинград через другие каналы. Между прочим, Гитлер не привлек меня к ответу и ни разу не напомнил об этом случае.

Примерно с середины декабря стала надвигаться другая катастрофа, подобная сталинградской. Так как она имеет прямое отношение к Сталинграду, я скажу о ней несколько слов. Речь идет о судьбе немецких войск на Кавказе. На самом южном участке Восточного фронта наше летнее наступление уже давно приостановилось. Некоторое время продолжались местные атаки наших войск, но в конце концов немецкое командование вынуждено было отдать приказ о переходе к обороне на всем этом участке фронта. Теперь, в результате успешного русского зимнего наступления западнее и южнее Сталинграда, возникла угроза всему Кавказскому фронту. В начале декабря я старался обратить внимание Гитлера на возраставшую опасность в этом районе, но он отказался сделать выводы из сложившейся там обстановки. Декабрьское наступление русских западнее Сталинграда, а затем провал наступления 4-й танковой армии поставили группу армий «А» на Кавказе в крайне опасное положение.